– Нашли?

– Нашли. Почти семьдесят лет искали. И на Руси, и в других странах. Нашли.
– Отец Леонид не спеша, вдумчиво перекрестился.
– Кстати сказать, его искали не только священнослужители, но и работники правоохранительных органов.

– Шибко верующие?
– усмехнулся наш атеист.

– Не в этом дело, Алексий. А дело в том, что эта икона считалась достоянием государства. Знаешь, сколько она бы стоила на мировом аукционе?

– Знаю!
– Алешка небрежно пожал плечами.
– На этих международных аукционах всякие товары не меньше миллиона баксов стоят.

Отец Леонид незаметно поморщился, а потом мягко сказал:

– Алексий, некоторые вещи не следует называть товаром.

– А я виноват?
– вскинулся Алешка.
– Если у нас все теперь продается и покупается!

Вот так мы и беседовали тихими вечерами на теплых каменных ступенях храма Спаса-на-Плесне. Я-то больше помалкивал. А вот Лешка и отец Леонид сильно спорили, доказывали друг другу свою правоту, а потом вдруг выяснялось, что оба они по-своему были правы. Вообще же я заметил, что почти все люди спорят лишь затем, чтобы доказать свое. А вот Алешка - искренен, он спорит ради истины.

Иногда после этих разговоров мы заходили в церковь. Отец Леонид показывал нам все иконы и рассказывал, что они значат, какие важные события в православии запечатлены в них навек. А около образа Казанской Божией Матери он стоял обычно очень долго и задумчиво крестился. И лицо у него после этого становилось по-особому светлым.

Надо сказать, что на нашей будущей даче мы и дальше жили бы так же спокойно и умиротворенно. Ходили бы на рыбалку, в церковь, к соседям - позавтракать и пообедать.

Но однажды утром (мы как раз шли мимо церкви на реку) увидели, что отец Леонид сидит на ступенях, низко опустив голову.

Мы сразу поняли: что-то случилось.

– Ограбили наш храм, отроки, - упавшим голосом сказал отец Леонид.
– Сегодня ночью.

– И что?
– спросил я.

– Ну, что?
– Отец Леонид поднял голову.
– Евангелие в медном футляре взяли. Два паникадила - это напольные подсвечники. Наперсный крест.
– Он тяжело вздохнул.
– А самая главная беда - святой образ похитили.

– Казанский?
– ахнул Алешка.
– Чудотворный?

Отец Леонид тяжко кивнул.

– Милицию вызвали?
– спросил я.

– Конечно. Сейчас приедут.

– Что ж?
– в голосе Алешки прозвучала тревога.
– Опять беды начнутся? На Святой Руси?

Отец Леонид слабо улыбнулся, пожал плечами. И не ответил.

Алешка положил ему руку на плечо и сказал:

– Не печальтесь, батюшка. Найдем мы икону. А тех, кто ее украл… - тут Алешка задумался.
– А тем, кто ее украл, очень круто достанется…

В общем, кончилась наша безмятежная жизнь на как бы даче. Впрочем, забегая вперед, скажу, что все трудности этого дела и вся слава достались одному Алешке. Он сразу отстранил меня от расследования, строго и деловито сказав:

– У меня будет много работы, Дим. Надо спасать нашу Россию от всяких новых бед. А ты обеспечишь мне надежные тылы.

Я сначала про эти тылы не совсем понял: патроны ему, что ли, подносить? И потребовал разъяснений. Алешка охотно разъяснил. Обеспечивать надежные тылы - это: ходить в магазин за продуктами и на пруд за карасями, готовить трехразовое калорийное питание, убирать помещения и работать на прилегающей территории. И уточнил:

– Вот здесь всю траву выкосишь. Вот здесь мама велела грядки для апельсинов вскопать. Грибы поливать не забывай.

Хорошо, что еще березы не приказал окучивать. И отправился «на задание». Правда, в калитке обернулся, вспомнил:

– Да, Дим, траву косить надо рано утром, по росе. С первым лучом солнца.

«А посуду мыть, - добавил я про себя, - не раньше, чем в полночь, при луне».

Но если по правде, то Алешка своими указаниями не очень-то меня огорчил. Честное слово, мне как-то милее стоять у плиты, чем сидеть в засаде, и приятнее бегать по магазинам, чем за какими-то жуликами. И спокойнее, и результат приятный. Полезный и предсказуемый.

Прежде всего я навел порядок в нашем вагончике, все прибрал, вымыл, вычистил. Сходил в магазинчик в деревне и сделал всякие закупки. Даже керосин для лампы купил. И маленькое зеркальце, я его у двери повесил. И вечерами у нас стало уютно и тепло.

А Лешка тем временем вертелся возле церкви. Подслушивал, подглядывал, запоминал и делал выводы. Иногда такие смелые и неожиданные, что они оказывались совсем рядом с истиной…

Приехала милиция: участковый, следователь и эксперт. Всех сбежавшихся любопытных выпроводили из церкви и выгнали за ограду. Паршутин на это обиделся, а тетка Полинка махнула рукой: «А! Мне все равно некогда!» И куда-то умчалась - за потерянным временем, наверное. А Лешка, конечно, мгновенно познакомился с опергруппой и незаметно вклинился в ее состав.