Сергей с надеждою взглянул на Вову. Лобовой вопрос на ум не приходил, а друг уже давно пытался что-то высказать.

– Сергей Иванович, - начал Вова уважительно.
– А скажи, пожалуйста, почему на пляже все девчонки в неес... ик! ...стественных купальниках?

Иваныч, косо глянув, усмехнулся:

– А тебе бы как хотелось? Чтоб совсем без ничего?

– И-ик!
– содрогнулся Вова.
– Я не то! Пусть носят, нет проблем. Но почему закрытые?

– Да что вы от меня хотите?!
– возмутился дядя.
– Я, что ли, их одеваю? Почем мне знать? Может, они ожогов опасаются!

– Каких ожогов?
– вскинулся Сергей.

– Каких, каких, - проворчал Иваныч.
– Солнечных, наверное...

На секунду в дядиных глазах мелькнул испуг. Это окончательно уверило Сергея в том, что Иваныч лицемерит. Наверняка, он что-то знал такое, о чем нельзя рассказывать. Создавалось впечатление, что в голове Иваныча существовал какой-то рычажок-предохранитель - только дядя ляпнул про ожоги, как тут же замолчал, надулся и вроде даже протрезвел.

Однако, несмотря на дядину неразговорчивость, общая картина постепенно прояснялась. Видимо, Иваныч дал подписку о неразглашении какой-то тайны, и в случае несоблюдения ему грозили неприятности. Особый интерес к его персоне со стороны "динамовцев" объяснялся, вероятно, тем, что, во-первых, дядя прибыл из отсидки и по всем параметрам считался отщепенцем, а во-вторых, в поселке к тому времени уже, наверное, вовсю функционировал стратегический объект повышенной опасности. В общем, прямо с корабля Иваныч угодил на бал и до сих пор мыкался, не находя себе занятия - на завод, конечно же, не брали, а мастачить перстни не было возможности из-за отсутствия плавильной печи. Деловой мужик, оказавшись не у дел, переживал, лил горькую и молча мучился, будучи не в силах в открытую посетовать на жизнь. Вот и сейчас пришел к ребятам, надеясь, видимо, хоть на какое-то сочувствие.

– Иваныч...
– проникновенно выдохнул Сергей.
– Выпьем?

Дядя, благодарно глянув, горестно кивнул.

Внезапно из кустов, виляя куцым задом, показалась Жулька.

– А-а...
– прохрипел Иваныч.
– Явилась, стерва. Ну-ка марш на цепь!

Жулька дернулась, но поздно - рука хозяина набросила ошейник.

– Так-то оно лучше будет, - пояснил Иваныч постояльцам.
– А то бежать надумала! От кого?! Да у меня знакомых вертухаев больше, чем у нее на шерсти блох! Куда?! Стоя-ять!

Дядю понесло. Опорожнив стакан, он разошелся на полную катушку.

– Шаг влево, шаг вправо - стреляю без предупреждения"!
– орал Иваныч, наливаясь кровью.
– Всем к стене! Руки на затылок!"

Но вскоре дядя сник. То ли устал, то ли навалилась вдруг тоска, то ли просто иссяк запас тюремного жаргона. Жулька, почуяв перемену в настроении хозяина, подползла на брюхе, перевернулась на спину и замерла в покорном ожидании.

Глянув на собаку мутными глазами, Иваныч озабоченно наморщил лоб.

– Ах, ну да...
– вспомнил что-то дядя.
– Чуть не забыл...
– И повернувшись к собутыльникам, поведал: - У нее же завтра случка! Я ей кобелька нашел! Как раз под стать!

– Какого кобелька?
– опешили ребята.

– Хор-рошего!
– пояснил Иваныч и для пущей убедительности показал кулак.
– Брутик!

Сергей с Володей непонимающе переглянулись.

– Я за ним специально в город ездил!
– бахвалился Иваныч.
– По блату обещали! Она же у меня породистая, потомство будет - во! За ее щенят бешеные "бабки" отстегнут!

Наконец, друзья уразумели смысл предстоящего мероприятия. Вова критически сощурился на Жульку, словно оценивая ее потенциальные возможности. Сергей же пялился на дядю, поражаясь его неистребимой предприимчивости. Находясь, казалось бы, в совершенно безнадежной ситуации, Иваныч отыскал-таки оригинальный способ поправить свое финансовое положение. Да-а, коммерсант Володя мог бы поучиться...

– Брутик - пес хороший, - приговаривал Иваныч, почесывая Жульку.
– Ишь, какая умница! Чу-ует!

– А что же это за порода?
– осторожно поинтересовался Вова.

– Канадская!
– авторитетно заявил Иваныч.
– Сторожевая! Таких ни у кого здесь нету.

– Хм... А ты уверен, что канадская?

– Еще бы! Я ж ее оттуда притащил! Из самой Канады!

– А ты что, там был?!

– Конечно!

– И что же ты там делал?

– Да пригласили, - небрежно отмахнулся дядя.
– На слете ветеранов выступить...

Вова, поперхнувшись, замер. Иваныч, ничего не замечая, продолжал поглаживать собаку.

– Хорошая собачка, умная... Знает себе цену...

– Иваныч!
– опомнился Володя.
– Ты что, серьезно?

Дядя, оторвавшись от собаки, медленно поднял глаза. Ребята вздрогнули глаза Иваныча, подернутые мутной пленкой, казались неживыми. Лишенные естественного блеска и совершенно неподвижные, они зрели некий запредельный мир, весьма далекий от реального.

– Эй...
– Сергей легонько тронул дядю за плечо.

Иваныч не пошелохнулся.

– Жульку мне в подарок дали...
– бесцветным голосом поведал он.
– И ветчины впридачу. Канадская сторожевая нашей пищей брезгует. Породистая сучка...