В самом низу замка размещалась подземная тюрьма. Меловые стены ее сочились жирной на ощупь влагой, и разного рода душещипательные надписи и рисунки были нацарапаны на камнях. "Молитесь за несчастную Присциллу", -- гласила первая надпись, а вторая сообщала: "Ах, если б я честно заплатил собачий налог, не попал бы я в такую беду". Далее был нарисован человек, болтающийся на виселице, растопырив, наподобие чучела Гая Фокса, руки и ноги, а за ним -- черт с рогами. Пятой по порядку шла надпись, вырезанная в камне: "Ночное солнце в два тридцать", шестая надпись удивлялась: "Да неужели?", а седьмая восклицала: "Увы мне, вечно я забывал покормить мою бедную канарейку: ныне и меня ожидает столь же страшная участь". Имелось также полузатертая кляуза: "Старый скот Галапас любит мадам Мим, грязную собаку", и кто-то еще приписал: "Покайтеся и спасетесь, ибо близится Царство Диаволово". Были тут и разного рода поцелуйчики, даты, набожные восклицания и присловия вроде "Не потратишься, не спохватишься" и "Спокойной ночи, милые дамы", а также сердца, пробитые стрелами, черепа с перекрещенными костями, свиньи с закрытыми глазами и трогательные послания вроде: "Не забудь в половине первого вынуть картошку из плиты", "Ключ под геранью", "Отомстите вонючему Галапасу, предательски меня погубившему" или просто: "Индейский мед для тех, кому на пустой желудок не спится". Мрачноватое было место.

– - Ха!
– - вскричал Галапас, останавливаясь у одной из камер.
– - Так надумал ты вернуть мне мой патентованный непробиваемый шлем или же изготовить новый?

– - Ничего он не твой, -- отвечал слабый голос.
– - Я его изобрел, я запатентовал, так что иди, заливай кому-нибудь другому, скотина.

– - Назавтра без обеда, -- сказал жестокий Галапас и подошел к следующей камере.

– - Ну, так как же насчет кампании в прессе?
– - спросил великан.
– - Собираешься ты, наконец, написать, что Царица Савская совершила на меня неспровоцированное нападение, а я в порядке самообороны захватил ее земли?

– - Нет, не собираюсь, -- ответил томящийся в камере журналист.

– - Утром отведаешь резиновых палок, -- сказал Галапас.

– - Куда ты подевал мой эластичный корсет?
– - загрохотал великан у третьей камеры.

– - Не скажу, -- ответила камера.

– - Не скажешь, -- объявил Галапас, -- пятки подпалю.

– - Пали сколько влезет.

– - Э-э, ну брось, слушай, -- взмолился великан.
– - Не могу я без корсета, у меня живот отвисает. Ну, скажи, а я тебя за это в генералы произведу, -- меховую шапку наденешь, в Польшу поедешь охотиться. Или хочешь, ручного льва тебе подарю, или бороду, как на театре, и полетишь ты с Армадой в Америку. А хочешь, -- женись на любой из моих дочерей.

– - По-моему, все твои предложения дурно пахнут, -- ответила камера.
– - Ты бы лучше предал меня открытому суду за подрывную пропаганду.

– - Ты просто-напросто подлый, мерзкий ворюга, -- сказал великан и отошел к следующей камере.

– - Ну а ты, -- сказал, обращаясь к ней, Галапас, -- что ты скажешь насчет выкупа, грязная английская свинья?

– - Я не свинья, -- ответила камера, -- и не грязная. Во всяком случае, не был грязным, пока не свалился в твою подлую западню. Теперь у меня, конечно, вся спина в сосновых иголках. Что ты сделал с моей зубной щеткой, великан, и куда подевал мою ищейную суку, что?

– - Думать мне больше не о чем, как о твоих щетках и суках, -- взревел Галапас.
– - Я тебя о выкупе спрашиваю, идиот, или ты до того закоснел в британской тупости, что совсем уже ничего не понимаешь?

– - Я желаю почистить зубы, -- упрямо ответил Король Пеллинор.
– - А то у меня в них возникает какое-то странное чувство, если ты понимаешь, что я имею в виду, и мне от него становится не по себе.

– - Uomo bestiale, -- вскричал великан.
– - А иных чувств, поизящнее, нет у тебя?

– - Нет, -- сказал Король Пеллинор, -- по-моему, нет. Я хочу почистить зубы, и потом у меня ноги сводит от того, что я все время сижу на этих нарах, или как они у тебя называются.

– - От пьянства ты что-ли отупел до полного невероятия?
– взвился владелец замка.
– - Что ты сделал со своей душой, лавочник? Ты способен думать о чем-нибудь, кроме зубов?

– - Я много о чем думаю, старичок, -- ответил Король Пеллинор.
– - Я вот думаю, например, как приятно было бы съесть яичко всмятку, что?

– - Так не получишь же ты никаких яичек и будешь сидеть здесь, пока не заплатишь выкупа. Как я по-твоему буду вести мой бизнес, если мне выкупов не станут платить? Что будет с моими концентрационными лагерями, с похоронными венками по тысяче долларов штука? Думаешь, мне все это даром дается? Да одному только Королю Гуитно Гаранхиру мне пришлось отослать венок в виде Валлийской Арфы в сорок футов длиной, сделанной из одних орхидей. А надпись на нем была такая: "Сладкоголосые Ангелы Провожают Тебя В Обитель Твоего Покоя".

– - А что, очень хороший венок, -- одобрительно сказал Король Пеллинор.
– - Но нельзя ли мне все же получить назад мою зубную щетку, что? Нет, право же, черт подери, не столь уж многого я и прошу, в сравненьи с таким венком. Или все-таки многого?

– - Недоумок!
– - рявкнул великан и отошел к следующей камере.

– - Мы должны спасти его, -- зашептал Варт.
– - Это же бедный старый Король Пеллинор, он, наверное, гнал Искомого Зверя и свалился в одну из ловушек, о которых ты мне говорил.