И опять ему захотелось признаться, что это он, Ежа, едет за головой этого самого Аслана! Но в его положении главное - уметь молчать.

Однако военный не унимался.

– Да, вы угадаль, я тут впервые. Я, вы знайт, я зубной техник, я в военном деле плохо понимайт. Служу недавно. А вот вы похожи на опытный человек. Скажите, когда будут кончать с этими партизанами?

– Трудно сказать. Это очень сложное дело. Понимаете, если говорить точнее, в партизанах состоит большинство населения. Партизаны хорошо вооружены. Многие города находятся в их руках. Триест - последняя наша надежда.

– Интересно... Доведется ли мне увидеть хоть одного из этих шалопай?

– Не надо даже искать, - сказал Ежа тихо, чтобы слышал только собеседник.
– Их можно встретить всюду... Может быть, даже в этом автобусе. И не дай бог попасть им в руки. Так что лучше быть осторожным, чем смотреть на них свысока...

– Ужас, ужас!
– немец настороженно оглянулся.

Сила, чтобы не рассмеяться, прикрыл глаза, притворяясь, что дремлет. А Ежу эта перемена в немце, эти переходы от беспечности к крайней тревоге рассердили, и он переменил тему разговора:

– Ваша жена, наверное, сейчас о вас беспокоится.

– Что вы, синьор! У меня не было, нет и не будет жены. Я не люблю женщин.
– И немец хихикнул.

Ежа удивленно поднял брови, усмехнулся.

– На монаха вы не похожи...

– Я не монах, но и женщина мне не нужна, - сказал собеседник и глупо рассмеялся.

Тогда Ежа что-то сказал ему на ухо - немец засмеялся снова. Сидевший недалеко от них Сила, глядя на женоподобную физиономию немца, подумал: "Теперь и с такими приходится воевать..."

– О, поглядите, какие они высокий! Просто очаровательно!
– заговорил немец, тыча пальцем в сторону гор.

Ежа промолчал.

– Гм!
– поперхнулся военный. И снова повел речь о партизанах: Говорят, к партизанам идут как будто и неплохие люди...

– Неплохие люди - среди партизан?! Да разве может быть хороший человек партизаном?
– возмутился Ежа.

– Кто знайт? Может, и есть такие, - сказал немец.

– Может, вы говорите о четниках? Так это не партизаны. Это - наши люди. Не надо путать одних с другими... Ну, а что касается партизан...
– И Ежа, не удержавшись, пустился в разглагольствования: - Я отлично знаю историю этого края. Здешние люди испокон веков занимались шалостями, не давали покоя ни себе, ни другим. Всегда они чем-то недовольны. О, свой народ я прекрасно знаю: он не любит спокойствия.

– Любит свободу!
– иронически произнес немец.

– Свобода - понятие растяжимое. Но все должно иметь свою меру... Ну, а что касается хороших партизан-четников, о которых вы говорите, то сейчас они сражаются плечом к плечу с немцами. Ими командует Михайлович.

– Михайлович, - повторил немец.
– А-а, знаем. А кто их обеспечивает?

– Снабжает всем необходимым, хотите сказать?
– засмеялся Ежа.
– Вы же, немцы, и снабжаете. Либо англичане и американцы.

– Англичане, американцы? Как же это может быть? Мы же воюем с ними, а они помогайт четникам, которые сражаются на нашей стороне?!

Удивляясь странностям этого человека, Ежа подумал: "Вот тебе и немец! Не понимает даже немецкой политики. Зубной техник, да и только".

– Прежде всего надо знать, что после войны, чем бы она ни кончилась, мы можем подружиться с англичанами и американцами, а с партизанами - никогда. Мы не станем играть в мяч с коммунистами.

– О, гут, гут. Правильно, - сказал немец. И замолчал, с тревогой и страхом глядя на горы. Возможно, ему подумалось, что автобус везет их на верную смерть. Показалось село, окутанное клубами дыма.

– Что это за дым?
– всполошился немец.
– Не там ли скрываются партизаны?

– Нет. По-моему, это наша работа. Сожгли село - в отместку за то, что жители поддерживали партизан. Увы, так приходится поступать. Вы знаете, сколько партизан сожгли на рисовой фабрике, на улице дель Магалио? Правда, остальные не отказались от своих дьявольских проделок! Но рано-поздно мы сломим их упорство!

– Я думаю, зачем люди убивают друг друга? Какая от этого польза? сказал немец.
– Как все это жестоко!

"Баламутный какой-то", - подумал Ежа после этого восклицания и решил, что лучше помолчать и, как только автобус дойдет до места, под каким-нибудь предлогом удалиться от странного попутчика. Ну и немец пошел! Одно расстройство. Совсем не то, что в сорок первом году!

Ежа закрыл глаза и стал размышлять о предстоящем деле. В успехе он был уверен. Ему казалось, что ключи счастья у него уже в руках.

Он не был бы так уверен в успехе своего предприятия, меньше мечтал бы о благополучии и высокой должности, если бы знал, какую цель преследовал другой его сосед. Сила сидел как раз позади, держа на коленях плоский бумажный сверток.