______________

* Прей у прей - грудь о грудь (словенск.).

Сила, впервые участвуя в бою, все боялся куда-то не успеть, что-то упустить, больше всего он опасался, как бы его не заподозрили в трусости. Лихорадочно метался он от одной кучки дерущихся к другой, но как-то получалось, что более ловкие и умелые товарищи оттесняли его от центра схватки, он оказывался зажатым среди своих же и только мешал им. Он чуть не плакал от обиды, он презирал себя, он еще не знал, что из-за своей суетливости мог погибнуть не один раз...

Аслан, Даглы Асад, два брата-близнеца Гусейн и Гасан, Сергей, Лазарь и Цибуля отбивались от врагов.

Откуда-то сбоку раздался словенский боевой клич:

– Аля им вера тебя!*

______________

* Аля им вера тебя!
– Слава тебе! (словенск.)

Аслан тотчас откликнулся; руки у него вновь налились мощью; ловким ударом приклада он сбил с ног подскочившего немца - и опять все закружилось, завихрилось; только слышались звуки ударов, крики, стоны. Аслан волчком вертелся в гуще схватки, нанося удары прикладом. Чуть в стороне худощавый Яков Александрович отбивался от двоих немцев. Не повезло Даглы Асаду - он оказался на земле, под здоровенным немцем; еще миг - и не стало бы Асада, но тут Сила понял, что наконец-то пришел и его час: одним прыжком подскочил, ударил немца прикладом по голове. В то же мгновение и у него искры посыпались из глаз, розовым туманом затянуло все вокруг... Все же Сила поднялся. И вовремя: выставив вперед автомат, на него шел немец с перекошенным от злобы лицом. Обессилевший Даглы Асад не смог перехватить немца, и Сила встретил фашиста сам: удачно отведя его удар, он подпустил противника вплотную и взмахнул автоматом, обрушив тяжелый приклад на голову противника, свалил его и принялся колотить, как безумный.

– Сила, хватит! Остановись! Эй, парень! Он же давно умер, - кричали ему партизаны, а Сила все еще колошматил поверженного врага.

Наконец он выдохся, поднял голову. Рядом, держась за горло и через силу улыбаясь, стоял Даглы Асад.

– Спасибо тебе, брат, - сказал он.

– Не за что!
– ответил Сила.

Первый бой преобразил парня. Исчезли неуверенность, бесполезная суетливость движений, Сила почувствовал себя бойцом, боевой азарт понес его, как на крыльях.

А бой распался на несколько очагов. В стороне, на краю обрыва, один на один с фашистом бился Чуг. Противник уже одолевал его. Вовремя появился Сергей - он схватил ловкого, увертливого фашиста, поднял как пушинку и швырнул под обрыв. И все-таки немцы прижали Чуга и Сергея к самой кромке обрыва. Не подоспей на помощь Аслан - трудно бы им пришлось.

В самый разгар боя в поселке прогремел орудийный выстрел. Как потом узнали, это Цибуля открыл огонь из захваченной пушки. Огонь был довольно меткий, и он много способствовал благополучному исходу боя.

Не многим фашистам удалось спастись от партизанских штыков. Часть попала в плен. Не обошлось без потерь и у партизан. Были убитые, были раненые - Анита, словно заколдованная от опасности, перевязывала их прямо на поле боя.

Уже забрезжило утро, когда смолкли последние выстрелы. Партизаны принялись грузить на машины и подводы захваченные у немцев боеприпасы. Сила, забыв про усталость, помогал старшине подсчитывать трофеи, проверял пленных.

От пленных партизаны узнали, что с вечера в Цркно оставался фон Берг, и Сила (да и не один он) искал полковника. Среди пленных полковника не оказалось, не было его и среди убитых и раненых. Никто не знал, куда он мог деться. Один офицер, захваченный в плен в самом начале боя (он был в одном исподнем и дрожал от холода и от страха), настойчиво твердил:

– Полковник где-то здесь! Я видел, как он убегал вон туда, к оврагу. Далеко убежать он не мог!

– А ты почему не побежал за ним?
– спросил Анатолий.

– Я? Не хотел... Я - плен... Я - итальянец. Полковник очень меня обижал...

Взяв с собой пленного офицера, Анатолий Мирно побежал к оврагу: нельзя допустить, чтобы кто-нибудь из фашистов скрылся, тем более нельзя проморгать фон Берга; ведь в ту ночь в окрестности Триеста были посланы кроме партизан Анатолия другие подразделения, их действия были основательной подготовкой к общему наступлению на город, а если полковник улизнул, он поднимет тревогу.

Долго и бесполезно искали фон Берга.

– Сущий дьявол! Сквозь землю провалился, что ли?
– говорил обескураженный итальянец.

Комбат с огорчением подумал о том, что фон Бергу удалось-таки скрыться.

Давно уже рассвело. Дотошный старшина и Сила между тем все еще продолжали подсчет трофеев. Среди захваченных партизанами машин Сила обнаружил советскую машину - ту самую "эмку", на которой он доехал до села Подгорное. Он обрадовался так, словно встретил старого друга, и побежал разыскивать Аслана.

– Ах, дорогой, - говорил он Аслану, - это у нас самый ценный трофей.

Аслан молча взялся за руль; сделав несколько кругов по площади, сказал старшине:

– Вот тебе транспорт, злодей этакий. Машина лучше новой, потянет порядочный груз. На, пользуйся нашей добротой!

Неулыбчивый старшина усмехался, весьма довольный.

Сила раздобыл фашистскую шинель и содрал с нее погоны. Теперь на нем, как и на других партизанах, все было трофейное: подбитые гвоздями ботинки, пилотка, шинель. "Что сказала бы Зора, увидев меня в таком виде?
– думал он.
– Эх, где-то она теперь? Получила ли мое письмо? Если получила, то как отнеслась к моему признанию?"