ОТ АВТОРА

Дорогие ребята!

Четверть века я проработал ветеринарным врачом, был и на фронте. За

эти годы немало повидал неприметных героев в мирном и ратном труде. Вот об

их подвигах я и хочу вам рассказать.

Но вместе с тем мне очень хочется поведать и о животных, чья жизнь и

судьба тесно связаны с человеком в труде и в бою: это рысак Сокол,

пострадавший от волчьих зубов, собака Альфа — «аккуратный почтальон»,

которая спасла меня и Сокола, верный пёс Дружок — подносчик патронов,

погибший на могиле хозяина. Или несравненные «живые тягачи» — верблюды

Разбойник и Мишка, поводырь слепого — «учёная» Норка, быстроногая

Ласточка, дважды спасшая от гибели шестнадцатилетнего конника Петю

Сердюка.

Немало через мои руки прошло четвероногих пациентов, и я лечил их так

же внимательно и любовно, как медики лечат человека. Присматриваясь к

животным, я замечал, что не все они на одно «лицо», как думают некоторые

люди: у каждого свои привычки и повадки, свой «характер». Открывать эти

особенности у «братьев наших меньших», проникать в их внутренний мир,

понимать их поведение, желания, нужды и, в конце концов, умело управлять

ими — это очень интересно и поучительно.

Энгельс писал, что в общении с людьми собака и лошадь учатся понимать

(конечно, в пределах их ограниченных возможностей) всякий язык и способны

проявлять к человеку привязанность и благодарность. Да и сами животные,

как и птицы, при общении друг с другом применяют свою особую сигнализацию,

свой «язык».

Тысячелетиями находясь в общении с человеком, домашние животные стали

значительно «культурнее» и «умнее», чем их дикие предки. Особенно это

заметно на собаке, самом верном друге человека.

Всё, что написано в этой книге, — правда. В основу своих рассказов я

положил истинные события — то, что видел и пережил сам или близкие мне

люди.

Посвящаю её моему школьному учителю-другу А. В. Фёдорову, который

вложил в меня первые зёрна любви к жизни и литературе.

А в т о р

СОКОЛ

Однажды ранним утром, во время моего дежурства, в ветлечебницу

привезли необычного пациента, и, когда сняли с него попону, которой он был

прикрыт, я ужаснулся: в повозке лежал весь в ранах, окровавленный

жеребёнок.

Привёз его старший конюх колхоза «Рассвет» Иван Агапович Владимиров.

— Вот какой... и войны нет, а весь израненный, — сокрушался он. —

Проморгал мой Мишка...

Около повозки понуро стоял небольшой паренёк лет четырнадцати. Лицо у

него было обветренное, нос в шелушинках.

Заметив моё недоумение, Иван Агапович пояснил:

— Волк порезал Сокола.

Медлить было нельзя, и я побежал на квартиру к врачу. Александр

Алексеевич Фёдоров жил тут же во дворе, в отдельном домике.

Врач осмотрел истерзанного жеребёнка и покачал головой:

— Да-а... Изуродовал он его сильно.

— Александр Алексеевич, он ведь у нас от племенной матки. Может,

как-нибудь выходим, а? — спросил Иван Агапович, с тревогой заглядывая

врачу в глаза.

Александр Алексеевич прощупал у жеребёнка позвоночник, ноги и сказал,

обращаясь ко мне:

— Впрочем, кости и суставы не повреждены. Крови много потерял. Ну что

ж, Василий Николаевич, попробуем полечить...

Иван Агапович с сыном осторожно подняли жеребёнка и понесли его на

попоне в манеж. Жеребёнок почувствовал, что его уносят от матери,

приподнял голову, задрыгал ногами и тоненько заржал. Матка ответила ему

ржанием и пошла вслед за ним, едва не ворвавшись в манеж вместе с

повозкой. Дверь манежа закрыли. Матка неистово ржала и била копытами.

Пришлось её выпрячь и ввести к сыну. Лишь там она успокоилась.

Жеребёнка положили на хирургический стол. Ввели кровь. (У нас в