– Верно!
– зашумели монтажники.
– Даром такие денежки платить не будут, знают, что подохнем!

– Атом так и прет из Черного столба!

– Шаровые молнии по каютам летают!

– Макферсон помирает уже от космических лучей, скоро и мы загнемся!

Кравцов опешил. На него наступала орущая толпа, а он был один: Чулков исчез куда-то. Он видел: в углу на диване сидел Джим Паркинсон и безучастно перелистывал пестрый журнал с блондинкой в купальнике, на глянцевой обложке.

– Неправда!
– выкрикнул Кравцов.
– Вас ввели в заблуждение! У Макферсона инфаркт, космические лучи тут ни при чем. Ученые думают, как справиться с Черным столбом, и мы должны быть наготове...

– К черту ученых!
– рявкнул Флетчер.

– От них все несчастья!

– Ученые всех загубят, дай им только волю!

– Завтра придет транспорт, и никто нас не удержит! Расшвыряем япошек!

Монтажники сомкнулись вокруг Кравцова. Он видел возбужденные, орущие рты, ненавидящие глаза...

– Мы не позволим вам дезертировать!
– пытался он перекричать толпу.

Флетчер с искаженным от бешенства лицом шагнул к нему. Кравцов весь напрягся...

Паркинсон отшвырнул журнал и встал.

Тут с шумом распахнулась дверь, в кают-компанию ввалились монтажники из бригад Али-Овсада и Георги. Запыхавшийся Чулков проворно встал между Кравцовым и Флетчером.

– Но-но, не чуди, - сказал он техасцу.
– Осади назад.

– Та-ак, - протянул Флетчер.
– Своего защищать... Ребята, бей красных!
– заорал он вдруг, отпрыгнув назад и запустив руку в задний карман.

– Стоп!
– Джим Паркинсон схватил Флетчера за руку.

Тот рванулся, пытаясь высвободить руку, но Джим держал крепко. Лицо Флетчера налилось кровью.

– Ладно, пусти, - прохрипел он.

– Вот так-то лучше, - сказал Паркинсон обычным вялым голосом. Расходитесь, ребята. Моя бригада остается, мистер Кравцов. Будем ждать, пока нам не дадут работу.

В кают-компанию быстрым шагом вошел Али-Овсад.

– Зачем меня не позвал?
– сказал он Кравцову, шумно отдуваясь.
– Кто здесь драку хочет?

– Карашо, Али-Овсад, - сказал Джим.
– Карашо. Порьядок.

– Этот?
– Али-Овсад ткнул пальцем в сторону Флетчера, который все потирал руку.
– Эшшек баласы, кюль башына! [Ослиный сын, пепел тебе на голову (азерб.)] - принялся он ругаться.
– Ты человек или кто ты такой?

27

Они ужинали втроем за одним столиком - Кравцов, Оловянников и Али-Овсад. Старый мастер жевал ростбиф и рассказывал длинную историю о том, как его брат-агроном победил бюрократов Азервинтреста и резко улучшил качество двух сортов винограда. Кравцов слушал вполуха, потягивал пиво, посматривал по сторонам.

– На днях, - сказал Оловянников, когда Али-Овсад умолк, - я стал невольным свидетелем такой сцены. Токунага стоял у борта - видно, вышел подышать свежим воздухом. Мне захотелось его незаметно сфотографировать, и я принялся менять объектив. Вдруг вижу: японец снял с запястья какой-то браслет, посмотрел на него и бросил за борт. Тут как раз Морозов к нему подошел. "Что это вы кинули в море, Масао-сан?
– спрашивает.
– Не Поликратов ли перстень?" Токунага улыбается своей грустной улыбкой, отвечает: "К сожалению, нет у меня перстня. Я выбросил магнитный браслет..." Ну, знаете эти японские браслеты, их носят многие пожилые люди, особенно гипертоники...

– Слышал, - сказал Кравцов.

– Да, вот так, - продолжал Оловянников.
– Морозов стал серьезным. "Не понимаю, - говорит, - вашего хода мыслей, Масао-сан. Вы что же, полагаете, что нам не удается..." "Нет, нет, - отвечает Токунага.
– Мы, конечно, вернем магнитам их свойства, но не знаю, дождусь ли я этого..." "Ну зачем вы так..." Морозов кладет ему руку на плечо, а тот ему говорит: "Не обращайте внимания, Морозов-сан. Мы, японцы, немножко фаталисты".

– А дальше что?
– спросил Кравцов.

– Они ушли. Он, видимо, и вправду неизлечимо болен, Токунага...

– Да, - сказал Кравцов.
– Не очень-то веселая история.

Некоторое время они молча ели.

– Что это за пигалица с седыми усами?
– вполголоса спросил Кравцов, указав движением брови на маленького человечка, который ужинал за столиком Морозова.

– Эта пигалица - профессор Бернстайн, - ответил Оловянников.

– Вон что!
– Кравцову стало неприятно из-за "пигалицы".
– Никак не думал, что он...