– Эй!
– сердито сказал парень, оборачиваясь.
– Пошел вон!

– Ну-ка, не смей кормить дракона!
– крикнул, торопясь к месту происшествия, торговец.

– Да я не кормил, - оправдывался паренек.
– Он мою рубашку сам слопал!

– Поздно, - загробным голосом сообщил девол.
– Он теперь к тебе приручен - ты же его покормил. А как я его буду продавать, такого прирученного? Ты в ответе за то, что приручил. Этот дракон больше ни к чему не пригоден. Так что покупай его, ничего не попишешь.

– У меня денег нет.

– А это что за серебряная штучка? Амулетик? Оп-па! Хорошо, уговорил, забирай усатого. Продешевил, конечно, но...
– И торговец вытер фальшивые слезы.
– Он мне и так почти даром достался. Бери, пока даю!

И торговец, прикарманив амулет, вытолкал Асьмушку из-за изгороди и побежал ловить более солидных покупателей. Парнишка же растерянно смотрел на обрывок веревочки у себя на шее.

– Обидно, - заключил он.
– Ну да ладно, не скандалить же. Не люблю я этого.

Асьмушка тоже терпеть не мог скандалов, поэтому он просто сел рядом со своим новым хозяином и от полноты чувств сказал:

– Глип!

– Очень приятно. А я - Скив, - вздыхая, сказал парень.
– Ну что, Глип, пойдем со мной. Надо найти Ааза. Эта его проклятая изврская забегаловка перемещается по всему Базару. А почему, спросишь ты?

– Глип?
– спросил дракон.

– А потому что никто из торговцев не желает постоянно терпеть рядом со своим заведением эту вонь. Вот и Ааз вместе с ней куда-то провалился...

Рассуждая, Скив шел по проходу между лавчонками и даже не заметил, как в двух шагах возникла какая-то дверь, и как в эту дверь очень быстро шмыгнуло его недавнее приобретение. Последовала короткая вспышка голубого пламени, и дракон пропал вместе с таинственной дверью.

ГЛАВА 6

Бароны в этот день летели по небу не простые, а красные.

Из описания древней битвы

Мерин упал очень неудачно - спиной. Он уже хотел было подняться и потереть место ушиба, как вдруг услышал подле себя чьи-то голоса и на всякий случай притворился мертвым, задержав дыхание на полчаса.

– Воистину чудесно это возникновение человека из голубого сияния в воздухе, - сказал у Мерина над ухом чей-то мяукающий тенорок.
– Хотя недостойный однажды наблюдал подобное в провинции Фань, будучи там проездом по одному весьма деликатному делу...

– Сэр Мерлин?
– тревожно спросил второй голос, погрубее.
– Как вы здесь оказались и живы ли вообще?

Мерин поднатужился и увидел говоривших внутренним зрением. Изображение получилось довольно искаженным, как если бы говорящие гляделись в выпуклую поверхность. "Типа самовара, - пришло ему на ум, - только что такое "самовар"?"

Один из них был пришельцем из Желтой земли: лицо его цветом напоминало родные просторы, а на голове помещалась черная шапка блюдечком, увенчанная к тому же золотым шариком (Мерину ужасно захотелось проверить, из настоящего ли золота этот шарик, но он сдержался). Физиономия же другого странным образом напоминала лицо кого-то из молодых спутников Мерина, вот только усишки портили впечатление.

– Вероятно, досточтимый Me Ли стал жертвой неудачного магического экзерсиса, - сказал желтолицый.
– Вследствие чего охватил его волшебный сон.

– Что же нам делать, сэр брат?
– озадачился усатый.
– Надобно найти нам подводу и людей, дабы с почетом препроводить кудесника в те края, откуда он появился!

– Недостойному мнится, что трогать его опасно, - поклонился собеседнику первый.
– Вокруг высокомудрого Me Ли может концентрироваться остаток магической энергии, и только Великая Богиня знает, к чему может привести наше несвоевременное вмешательство! Вспомните сами, как мы с досточтимым Жи Ханом вмешались в путь самой Охотницы, и что с нами произошло.

– Это правда, - тот, что с усиками, побледнел.
– Я и забыл об этом. Но великий волшебник может замерзнуть! Неужто мы бросим его лежать вот так, на дороге?

– Ничего иного нам не остается, наиблагороднейший брат мой Яо Тун. Насчет же холода не беспокойтесь: волшебник сей наверняка находится в состоянии каталепсии, - говоря обыденным языком, нечувствительности.

"Старая лисица, - подумал Мерин, - ты играешь наверняка".

– Верю вам как самому себе, сэр брат, - продолжал словесные изыски незнакомец с усиками, - и преклоняюсь перед вашей мудростью.