Шрифт:
– Да.
– И она взорвется раньше времени от устройства, поставленного диверсантами?
– Верно.
– Я глянул на свои часы - стрелка приближалась к семи.
– Держу пари, осталось меньше часа.
– Заряды будут сброшены через несколько минут, - сказала она.
– И что ты намерена предпринять?
Она подошла к столику возле кровати и взяла телефонную трубку.
– Управление?
– спросила она.
– Прекратить отсчет.
– Затем:
Соедините меня с охраной.
– Сержант, - произнесла она через несколько секунд, - прошу арестовать двух человек.
– Она посмотрела на меня.
– Номер каюты?
– Шесть-сорок, - ответил я.
– Шесть-сорок, - повторила она в микрофон.
– Да, двоих. Да. Спасибо.
– Она положила трубку.
– О них позаботятся, - пообещала она.
– Ты сказал, заряд может взорваться раньше срока?
– Именно это я и сказал. Причем дважды.
– Сможешь его обезвредить?
– Если мне предоставят необходимое. Но ты, наверное, предпочтешь вызвать...
– Пойди и возьми!
– велела она.
– Хорошо.
Я пошел, куда требовалось, и взял, что требовалось. Через пять минут вернулся в каюту Кэрол с тяжелым свертком на плече.
– Пришлось расписаться кровью. Почему бы тебе не пригласить толкового физика?
– Мне нужен ты, - возразила она.
– Ты участвуешь в игре с самого начала. Ты знаешь, что делаешь. Чем меньше народу будет знать о наших делах, тем лучше.
– Веди, - сказал я и отправился за ней следом.
По пути я посмотрел на часы. Семь ноль-ноль.
Через десять минут я выяснил, который из трех зарядов - "с сюрпризом".
Диверсанты воспользовались моторчиком на батарейке от детского конструктора. Моторчик приводился в действие стандартным часовым механизмом. Он должен был отодвинуть свинцовую заслонку. Если бы это случилось, проклятая бомба обязательно бы взорвалась.
Я провозился с ней меньше десяти минут.
Потом мы стояли возле фальшборта. Я опирался на планшир.
– Хорошо, - сказал я.
– Не то слово, - улыбнулась она.
Мы помолчали.
– Пока ты занимаешься подобными делами, - заговорила она наконец, - держи ухо востро. Скоро ты станешь объектом моего самого пристального внимания.
– Чего мне бояться? Я чист как первый снег. Или как лебяжий пух.
– Ты ненастоящий, - сказала она. Таких, как ты, не бывает.
– Вынужден тебя разочаровать. Потрогай меня - и убедишься, что я вполне реален.
– Если однажды в полночь ты не превратишься в лягушку, тебя, возможно, сумеет полюбить какая-нибудь девушка.
– 30
– Где мне найти такую глупую девушку?
Вместо ответа я получил странный взгляд, но не стал ломать голову над его значением.
Потом она посмотрела мне прямо в глаза.
– Ты - моя неразгаданная тайна. Ты похож на отголосок минувшей эпохи.
– Может быть, ты и права. Как насчет того, чтобы оставить меня в покое? Я ведь ничего плохого не сделал.
– У меня - служба. С другой стороны, ты прав. Ты помог нам, не нарушив при этом никаких запретов, если не считать случая с Джей-9, да и это вряд ли можно назвать нарушением. Но ведь я должна отправить по начальству рапорт, а в нем соответствующим образом изложить твои действия. Увы, я не могу отпустить тебя так просто.
– Я и не прошу.
– Чего же ты от меня хочешь?
Я не боялся, что сведения о моей деятельности на борту "Аквины" поступят в Центральный. Как только это случится, я сумею их стереть. Но прежде, чем они попадут в память компьютера, с ними ознакомится уйма народу, а это мне уж совсем ни к чему.
– Чем меньше народу будет знать о наших делах, тем лучше, повторил я слова Кэрол.
– Если один человек потихоньку выйдет из игры, никто и не заметит.
– Ошибаешься.
– Ладно. Допустим, я добровольно решил вам помогать.
– Вот это уже лучше.
– В таком случае, почему бы нам не придерживаться этой версии?
– Не вижу особых проблем.
– Ты согласна?
– Я посмотрю, что можно сделать. Когда ты закончишь работу, чем собираешься заняться?
– Еще не знаю. Махну куда-нибудь отдохнуть.
– Один?
– Возможно.
– Знаешь, а ты мне нравишься. Я постараюсь избавить тебя от неприятностей.
– Буду весьма признателен.