— Ваша Светлость, а что если оба — настоящие?

Князь насмешливо глянул на него, но ничего не сказал.

— Или оба — самозванцы, — предположил кто-то из старших товарищей.

Тут взор князя Григория упал на обоих Каширских, которые смиренно стояли в сторонке, ожидая решения своей участи.

— А вы, достоуважаемые, побудьте покаместь там, — он указал на дверь, ведущую в соседнее помещение. Каширские безмолвно повиновались. — Ну, господа, какие еще будут мнения нашчет этих обоих кудесникоу?..

Место, куда «сослал» князь Григорий обоих соискателей должности Каширского, оказалось небольшой подсобкой, где хранили офисную технику, которая морально устарела, а выкидывать жалко. Были там и несколько кресел на колесиках, одно из которых тут же оседлал второй Каширский.

— Ну что, дорогой коллега, так кто из нас настоящий Каширский? — насмешливо спросил он.

— Вы, Анатолий Михалыч, — вздохнул первый Каширский. — Не пойму только одного — как это вы, с вашей мировой известностью, сюда угодили?

— А это из книжки «Гипнотизеры шутят», — ухмыльнулся Анатолий Михалыч. — Ну а ежели серьезно — меня пригласили. А я, дурак, «купился», думал, что встречу тут саму Абаринову. Больно уж хотелось дать ей какую-нибудь «установочку» за то, что меня в своих глупых книжках так расписала, пасквилянтка!

— Ну и как?

— Что — ну и как? Она, оказывается, живет совсем в другом месте, и даже в другой стране, а к этому идиотскому клубу имени себя любимой никакого отношения не имеет!

— Ну так что будем делать? — задался практическим вопросом первый Каширский.

— Идемте! — Второй столь решительно поднялся, что кресло откатилось в угол подсобки и чуть не опрокинуло какой-то навороченный агрегат.

Когда они возвратились в залу заседаний, там шло обсуждение жизненно важного вопроса о задолженностях по членским взносам.

— Ну? — князь Григорий исподлобья глянул на Каширских.

Анатолий Михалыч не спеша прокашлялся:

— Господа! Самозванец — это я. А вот вам истинный Каширский.

Произнеся это, он энергично пожал руку своему сопернику, а сам покинул контору столь резво, что никто даже не успел его остановить.

— Ну что ж, господин Каширский, добро пожаловать у наше обшество, — блеснув клыками, гостеприимно пригласил князь Григорий, после чего бросил недвусмысленный взор на Гробослава: — А с тобой, друг любезный, мы еще разберемся.

— В каком смысле? — пролепетал Гробослав.

— Значит, самозванцеу приводим? — задушевным голосом осведомился князь. — А я-то, наивный, считал тебя у числе самых верных сподвижникоу, на которых у трудный день могу положиться…

Гробослав пал на колени:

— Князь, не виноватый я! Он сам позвонил!

— Куда он тебе позвонил? — отмахнулся князь Григорий, словно от надоедливой мухи.

— На передачу, в прямой эфир, — совсем тихонько произнес Гробослав.

— Ах, на переда-ачу! — обрадовался князь Григорий. — Уж не на ту ли передачу, где ты поливал грязью несчастную вдову, как ее?.. — обернулся князь к Альберту.

— Ольга Ивановна Шушакова, — услужливо подсказал барон.

— Сам знаю! — Князь Григорий вновь оборотился к Гробославу. — Значит, самозванцеу подсовываем — раз. Клеветой занимаемся — два…

— Но ты же сам, князь…

— Что — сам? Может быть, ты ешчё скажешь, что это я тебе велел вдову обижать? А?! — И, выдержав приличную паузу, князь проговорил, будто выплюнул: — Пшел вон.

Гробослав, даже не пытаясь встать с колен, обреченно пополз на четвереньках к двери, волоча за собой сумку с диктофоном. Остальные сидели молча, избегая глядеть не только на опозоренного Гробослава, но и друг на друга.

Первым прервал молчание барон Альберт:

— Князь, а ведь Гробослав еще и…

— После доложишь, — оборвал князь. — Ну, служивые, чего приумолкли? И вообще, на чем мы остановились — на членских взносах? Тогда продолжим, неча время терять.

Юноша-секретарь встал и, поминутно заглядывая в лаптоп, принялся зачитывать имена должников и суммы недоуплаченных взносов. Собрание понемногу возвращалось в свое рутинное течение.