сердцу.

Четверка героев медленно ехала к центру Крэг-Дона. Они видели раненых и

мертвых, беснующихся и плачущих, ослепших и изнемогших. В самом центре

Крэг-Дона стояло несколько палаток; у костров сидели люди в измятых латах и

изодранных одеяниях. Они ждали смерти.

Хрупкий Эмергин гордо стоял возле каменного алтаря Крэг-Дона. Корум

вспомнил о том, что некогда он возлагал его одетое в овчину тело на эти

камни. Одетая в перчатку рука Эмергина лежала на алтарном камне; Великий

Друид смотрел на приближающуюся к нему четверку. Он молчал; лицо его было

мрачно.

Из-за спины Верховного Правителя появилась и другая фигура - женщина, чьи

огненно-рыжие волосы были разметаны по плечам. Голова ее была увенчана

короной; одета женщина была в длинную кольчугу, что доходила ей до пят,

поверх кольчуги была наброшена меховая накидка. Зеленые глаза смотрели на

Корума с презрением и ненавистью. Это была Медбх.

Корум двинулся к ней, пробормотав:

– Медбх, я привел...

Отшатнувшись от него, она взялась за рукоять своего меча. Голос ее был

холоднее тумана Фой Мьёрр.

– Маннах мертв. Отныне я Королева Медбх. Я - королева Медбх,

правительница народа Туха-на-Кремм Кройх. Под покровительством нашего

Верховного Правителя Эмергина я предводительствую всеми мабденами,

оставшимися в живых после твоего гнусного предательства.

– Я не предавал вас, - ответил Корум.
– Вы обмануты Калатином.

– Но ведь мы видели тебя, Корум, - тихо произнес Эмергин.

– Вы видели оборотня - Караха, сотворенного Калатином именно для того,

чтобы ввести вас в заблуждение.

– Он говорит правду, Эмергин, - сказал Ильбрик.
– Все мы видели этого

самого Караха на Инис-Скайте.

Эмергин поднес руку к виску. Было видно, что даже это движение далось ему

с трудом. Он вздохнул.

– В таких случаях мабдены устраивают суд.

– Суд?
– усмехнулась Медбх.
– Это в такое-то время?
– Она отвернулась от

Корума.
– Его вина уже доказана. Он лжет так нагло, словно считает нас

тупыми животными.

– Мы боремся не только за наши жизни, но и за наши законы, королева

Медбх, - сказал Эмергин.
– Законов этих пока никто не отменял. Нарушить их -

значит умереть. Вначале мы должны выслушать этих людей - лишь после этого мы

можем признать их виновными или снять с них обвинения.

Медбх раздраженно пожала плечами. Корум едва не потерял сознание. Никогда

он не любил Медбх так сильно.

– Я уверена в том, что мы докажем его вину, - сказала она.
– Наказание же

ему я придумаю сама.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЖЕЛТЫЙ ЖЕРЕБЕЦ

В толпе собравшихся мужчин и женщин едва ли можно было найти хотя бы

одного человека, который не нуждался бы в помощи. Изможденные, обмороженные,

полуголодные лица взирали на Корума, все они были знакомы ему, но ни в одном

он не видел ни тени сострадания. Считая его предателем, люди винили его во

всех бедах, приключившихся с ними в Кэр-Ллюде. За седьмым кругом Крэг-Дона

кружил туман, слышался гул голосов Фой Мьёрр и вой Псов Кереноса.

Суд над Корумом начался.

– Возможно, я ошибся, отправившись на Инис-Скайт, - сказал Корум, - я не

отрицаю за собой этой вины. Во всем же остальном я не признаю себя виновным.

Моркан Две Улыбки, отделавшийся в битве при Кэр-Ллюде парой легких

ранений, нахмурил брови и принялся теребить свой ус. На его смуглом лице

белел шрам.

– Мы видели тебя, - сказал Моркан, - ты скакал бок о бок с Принцем

Гейнором, волшебником Калатином и предателем Гоффаноном. Вы возглавляли

воинство Братьев Елей, гулегов и Псов Кереноса, выступившее против нас. Я

видел, как ты зарубил Гриниона Бык и одну из дочерей Милгана Белого Калин. Я

слышал, что именно ты повинен в смерти Фадрак-эт-тэ-Крэг-эт-Лита; он и

помыслить не мог, что ты можешь изменить нам...

Хайсак Нагрей-Солнце, помогавший Гоффанону ковать меч Корума, был тяжело