ранен в левую ногу и потому опирался на алтарь. Он злобно проревел:

– Я видел, как ты убивал наших людей. Мы все видели это.

– Поверьте - это был не я, - настаивал на своем Корум.
– Мы пришли помочь

вам. Все это время мы были на Инис-Скайте, колдовские чары заставили нас

поверить в то, что прошло всего несколько часов, когда на деле мы провели

там несколько месяцев...

Медбх зло засмеялась.

– Не надо рассказывать сказки? Неужели ты думаешь, что мы поверим этому

вздору?

Корум обратился к Хайсаку Нагрей-Солнце:

– Хайсак, помнишь ли ты меч того, кого вы принимаете за меня? Это он?

Он вынул из ножен свой серебристый клинок, излучавший странное сияние.

– Это он, Хайсак? Хайсак замотал головой.

– Конечно, нет. Этот меч я бы узнал сразу. Разве я не был тогда на

кургане?

– Был. Неужели я не воспользовался бы им в бою?

– Может, ты и прав, - согласился Хайсак.

– Смотри!
– Корум поднял свою серебристую руку.
– Скажи мне, что это за

металл?

– Разумеется, серебро.

– Верно! Серебро! А теперь скажи мне, из серебра ли была сделана рука

Караха?

– Теперь я припоминаю, - нахмурился Эмергин, - что на серебряную та рука

вряд ли походила.

– Оборотни боятся серебра!
– воскликнул Ильбрик.
– Это всем известно!

– Вы хотите запутать нас, - сказала Медбх, хотя в голосе ее уже не

чувствовалось былой уверенности.

– Тогда скажи нам, где же этот оборотень?
– спросил Моркан Две Улыбки. -

Стоило ему исчезнуть, как появился ты. Если бы мы увидели вас вместе, нам

было бы легче поверить тебе.

– Хозяин Караха мертв, - сказал Корум.
– Его сразил Гоффанон. Карах унес

Калатина на дно моря. С тех пор мы их не видели. Как видите, мы уже боролись

с этим оборотнем.

Корум обвел взглядом изможденные лица людей и увидел, что выражение их

стало меняться. Теперь они готовы были слушать его.

– Зачем же вы вернулись сюда? - спросила Медбх, откинув назад свои

длинные рыжие косы.
– Ведь вы знали, что наше положение безнадежно.

– Ты хочешь понять, какую выгоду мы преследовали, помогая вам?
– спросил

Джерри-а-Конель. Хайсак указал пальцем на Джерри.

– Я видел тебя рядом с Калатином. Единственный, кто открыто не

сотрудничал с неприятелем, это Ильбрик.

– Мы вернулись потому, - сказал Корум, - что достигли цели нашего похода.

Помощь нам будет оказана.

– Помощь?
– Эмергин вопросительно посмотрел на Корума. - Та помощь, о

которой мы говорили?

– Да, именно она.
– Корум показал на черно-белого кота и позолоченный

ларец.
– Вот она.

– Я представлял себе это как-то иначе...

– И еще.
– Ильбрик вынул из подсумка какой-то предмет.
– Похоже, оно было

на одном из кораблей, потерпевших крушение у берегов Инис-Скайта. Я его

сразу узнал.
– Он показал собравшимся растрескавшееся старинное седло,

найденное им на берегу.

Эмергин удивленно ахнул и простер руки к седлу.

– Оно мне знакомо. Это последнее из наших сокровищ, если не считать

Котла, который до сих пор находится в Кэр-Ллюде.

– Верно, - сказал Ильбрик. - Думаю, тебе известно связанное с ним

пророчество?

– Ничего определенного припомнить я не могу, - ответил Эмергин. - Меня

всегда удивляло то, что среди наших сокровищ оказалось и это старое седло.

– Это седло Легера, - сказал Ильбрик.
– Легер был моим дядей. Он погиб в

последней из Девяти Битв. Если ты помнишь, он не был простым смертным.

– И он выезжал на Желтом Жеребце, - сказал Эмергин, - который может быть

послушен лишь тому, кто борется за правое дело, тому, чей дух чист. Так вот

почему это седло оказалось среди прочих наших сокровищ!

– Да, именно поэтому. Но я говорил об этом вовсе не для того, чтобы

потянуть время. Я могу вызвать Желтого Жеребца. И, тем самым, я могу

доказать невиновность Корума. Пусть Жеребец появится здесь, и пусть Корум

попробует оседлать его. Если конь примет его, вы убедитесь, что дух его