Шрифт:
– Великолепно!
– я зашёл в палатку.
В глаза сразу бросилось то, что вещей внутри прибавилось: на полу валялись сапоги, кирасы, кольчуги, несколько мечей и кинжал. На кровати лежали рубахи, явно снятые с мёртвых рыцарей, несколько свёртков и десяток плащей с разными гербами.
– Что это?
– недоумевал я.
– Так это, господин, у наших обычай такой: кто спас жизнь твою в битве да помог добычу добыть, тому что-то из неё перепадает. Это, видать, из той сотни, с которой Вы рыцаря да колдунов прищучили, - ничуть не удивился Владарь. Лкашек лишь тихо присвистнул, глядя на собранные здесь вещи.
– Знатно они Вашу помощь оценили! Сразу видать, вся сотня лучшие вещи выбирала.
– Кирасы, мечи, рубахи и сапоги берите себе. Я возьму себе кинжал и вон тот плащ, - я указал на висевший на стульчике чёрный плащ, - и... красную кирасу, - она как раз была вся то ли покрашена в красный, то ли сделана из красного металла, и была мне почти в пору.
– Завсегда рады служить Вам, господин!
– хором гаркнули Владарь и Лкашек и быстро начали собирать вещи.
– Господин, негоже Вам участвовать в работе. Вы лучше воздухом подышите, вот как раз вам Ваша кираса и плащ!
– глаза Лкашека сияли от радости.
– Спасибо.
Стянув мантию через голову, я надел кирасу поверх рубахи, кое-как застегнув лямки, державшие эту железку на мне. Она оказалась великовата. А потом снова надел мантию, и накинул плащ.
На улице все проходившие мимо воины невольно кланялись мне: вид у меня был словно у какого-то владетельного князя, не меньше. Скоро, минут через пять, из палатки вышли Владарь и Лкашек, нёсшие на спинах туго набитые мешки.
– Вы выглядите как герцог, собравшийся на войну, господин, - оба уже, видимо, мечтали о герцогском достоинстве для меня и рыцарских шпорах - для себя.
– Ещё год или два и Вы будете править каким-нибудь герцогством, не меньше.
– Тогда ждите посвящения в дворяне!
– сказал я шутя, но Владарь и Лкашек поклонились мне. Значит, я правильно угадал их мысли.
– Рады служит господину Николасу!
– гаркнули оба.
– Ура великому магу Николасу, шевалье д'Атору [96] !
– вдруг послышалось за моей спиной.
Обернувшись, я увидел, как Владек и Сташек, свалив пять или шесть мешков на землю, придумывали мне титулы всё длиннее и почтительнее.
– Ага, вот и наши шевалье прибыли!
– я не мог не рассмеяться.
96
Приставка "д'" использовалась только на севере Королевства, что с айсарского означала "из". В остальных частях Королевства титул произносился бы как "Датор".
– Мы... шевалье [97] ?
– Владек и Сташек на секунду замолкли, а потом заголосили ещё громче.
– Ура герцогу Николасу Датору, владетельному князю Саратскому, правой руке маршала Тенперона!
– на последний титул словно откликнулся весь лагерь - все кричали: "Слава! Ура маршалу Тенперону!".
– Так, быстро замолчите, а то скоро меня в принцы, а учителя в императоры запишите!
– Было бы недурственно, господин [98] !
– отозвался Жихарь, тянувший за собой мешок.
97
Именно так называют всех людей благородного происхождения на востоке Королевства, на границе с Конфедерацией мидратских княжеств.
98
И опять обращение, оставшееся только на севере.
Следующие двадцать минут ушли на перетаскивание мешков к северной стороне лагеря.
– Господине, а Вы не можете попросить у лорда Тенперона повозку? А то мы восемь мешков сами не дотащим. И это не считая еды да воды.
– Для моего герцога всё что угодно, - рассмеялся за моей спиной Тенперон, сопровождаемый Блад Торном и двумя десятками стражи.
– Я буду очень признателен, учитель!
– я слегка склонил голову, приветствуя собравшихся.
– А вот как раз и эта повозка, - Тенперон указал вправо, где стояли пустые повозки, во многие из которых даже ещё не были запряжены лошади.
У каких-то двадцати повозок суетилось не меньше сотни человек, старавшихся как можно скорее свалить на них своё добро.
– Только вам придётся самим её взять у моих сотников и десятников: там битва ожесточённей вчерашней!
– Нам не привыкать, сударь, - Жихарь, засучив рукава, быстро направился отбивать повозки.
– Жихарь, стой, я сам!
– я обогнал старика и уже стоял у одной из повозок, чудом ещё остававшейся пустой.
Несколько человек захотели было поспорить со мной, но многие узнали меня.
– Эй, хлопцы, отойдите - это ж тот маг, что пожёг лыцаря . Из сотни Седого он!
– спорившие сразу отошли в сторону, кланяясь на каждом шагу, а остальные просили Онтара дать мне сто лет жизни.
– Спасибо, огнары, спасибо, не забуду вашей доброты!
– я подозвал Жихаря и Лкашека с Владеком, чтобы они перенесли все мешки и корзины с едой в повозку, а сам вернулся к Тенперону. Возле него уже стал собираться народ.
– Учитель, когда мы выступаем?
– Как только все три тысячи соберутся вот на том поле, - Даркхам указал на поле сразу за выходом из лагеря.