Том 2. Стихотворения 1850-1873
вернуться

Тютчев Федор Иванович
Шрифт:

"И дым отечества нам сладок и приятен…"

«И дым отечества нам сладок и приятен!*» — Так поэтически век прошлый говорит. А в наш — и сам талант все ищет в солнце пятен, И смрадным дымом он отечество коптит!

Дым*

Здесь некогда, могучий и прекрасный, Шумел и зеленел волшебный лес,— Не лес, а целый мир разнообразный, Исполненный видений и чудес. Лучи сквозили, трепетали тени; Не умолкал в деревьях птичий гам; Мелькали в чаще быстрые олени, И ловчий рог взывал по временам. На перекрестках, с речью и приветом, Навстречу к нам, из полутьмы лесной, Обвеянный каким-то чудным светом, Знакомых лиц слетался целый рой. Какая жизнь, какое обаянье, Какой для чувств роскошный, светлый пир! Нам чудились нездешние созданья, Но близок был нам этот дивный мир. И вот опять к таинственному лесу Мы с прежнею любовью подошли. Но где же он? Кто опустил завесу, Спустил ее от неба до земли? Что это? Призрак, чары ли какие? Где мы? И верить ли глазам своим? Здесь дым один, как пятая стихия, Дым — безотрадный, бесконечный дым! Кой-где насквозь торчат по обнаженным Пожарищам уродливые пни, И бегают по сучьям обожженным С зловещим треском белые огни… Нет, это сон! Нет, ветерок повеет И дымный призрак унесет с собой… И вот опять наш лес зазеленеет… Все тот же лес, волшебный и родной.

Славянам

("Привет вам задушевный, братья…")*

Привет вам задушевный, братья Со всех Славянщины концов, Привет наш всем вам, без изъятья! Для всех семейный пир готов! Недаром вас звала Россия На праздник мира и любви; Но знайте, гости дорогие, Вы здесь не гости, вы — свои! Вы дома здесь, и больше дома, Чем там, на родине своей, — Здесь, где господство незнакомо Иноязыческих властей, Здесь, где у власти и подда́нства Один язык, один для всех, И не считается Славянство За тяжкий первородный грех. Хотя враждебною судьбиной И были мы разлучены, Но все же мы народ единый, Единой матери сыны; Но все же братья мы родные. Вот, вот что ненавидят в нас: Вам не прощается Россия, России не прощают вас! Смущает их, и до испугу, Что вся славянская семья В лицо и недругу и другу Впервые скажет: — Это я! При неотступном вспоминаньи О длинной цепи злых обид Славянское самосознанье, Как Божья кара, их страшит! Давно на почве европейской, Где ложь так пышно разрослась, Давно наукой фарисейской Двойная правда создалась: Для них — закон и равноправность, Для нас — насилье и обман, И закрепила стародавность Их как наследие славян. И то, что длилося веками, Не истощилось и поднесь, И тяготеет и над нами — Над нами, собранными здесь… Еще болит от старых болей Вся современная пора… Не тронуто Коссово поле*, Не срыта Белая Гора*! А между нас — позор немалый, — В славянской, всем родной среде, Лишь тот ушел от их опалы И не подвергся их вражде, Кто для своих всегда и всюду Злодеем был передовым: Они лишь нашего Иуду Честят лобзанием своим. Опально-мировое племя, Когда же будешь ты народ? Когда же упразднится время Твоей и розни и невзгод, И грянет клич к объединенью, И рухнет то, что делит нас?.. Мы ждем и верим Провиденью — Ему известны день и час… И эта вера в правду Бога Уж в нашей не умрет груди, Хоть много жертв и горя много Еще мы видим впереди… Он жив — Верховный Промыслитель, И суд Его не оскудел, И слово «Царь-Освободитель» За русский выступит предел.

Славянам ("Они кричат, они грозятся…") *

Man muß die Slaven an die Mauer drücken [7]

Они кричат, они грозятся: «Вот к стенке мы славян прижмем!» Ну, как бы им не оборваться В задорном натиске своем!.. Да, стенка есть — стена большая,— И вас не трудно к ней прижать. Да польза-то для них какая? Вот, вот что трудно угадать. Ужасно та стена упруга, Хоть и гранитная скала, — Шестую часть земного круга Она давно уж обошла… Ее не раз и штурмовали — Кой-где сорвали камня три, Но напоследок отступали С разбитым лбом богатыри… Стоит она, как и стояла, Твердыней смотрит боевой: Она не то чтоб угрожала, Но… каждый камень в ней живой. Так пусть же с бешеным напором Теснят вас немцы и прижмут К ее бойницам и затворам, — Посмотрим, что они возьмут! Как ни бесись вражда слепая, Как ни грози вам буйство их — Не выдаст вас стена родная, Не оттолкнет она своих. Она расступится пред вами И, как живой для вас оплот, Меж вами станет и врагами И к ним поближе подойдет.

7

Славян должно прижать к стене (нем.).

"Напрасный труд — нет, их не вразумишь…"

Напрасный труд — нет, их не вразумишь*. Чем либеральней, тем они пошлее, Цивилизация — для них фетиш, Но недоступна им ее идея. Как перед ней ни гнитесь, господа, Вам не снискать признанья от Европы: В ее глазах вы будете всегда Не слуги просвещенья, а холопы.

К портрету государственного канцлера, князя А. М. Горчакова*

В те дни кроваво-роковые*, Когда, прервав борьбу свою, В ножны вложила меч Россия — Свой меч, иззубренный в бою, — Он Волей призван был верховной Стоять на страже, — и он стал* — И бой упорный, бой неровный — Один — с Европой продолжал. И вот двенадцать лет уж длится Упорный поединок тот — Иноплеменный мир дивится, Но Русь легко его поймет. Он, первый, угадал в чем дело, — И им, впервые, Русский Дух Союзной силой признан смело — И вот венец его заслуг.

"Lorsqu'un noble prince, en ces jours de demence"

Lorsqu’un noble prince, en ces jours de démence*, Decort de sa main le bourreau des Chrétiens, — Pourrait-on dire encore, ainsi qu’aux temps anciens: «Honny soit qui mal y pense»? <См. перевод>*

"Как ни тяжел последний час…"

Как ни тяжел последний час* — Та непонятная для нас Истома смертного страданья, — Но для души еще страшней Следить, как вымирают в ней Все лучшие воспоминанья…

"Свершается заслуженная кара…"

Свершается заслуженная кара* За тяжкий грех, тысячелетний грех… Не отвратить, не избежать удара — И правда Божья видима для всех. То Божьей правды праведная кара, И ей в отпор чью помощь ни зови, Свершится суд… и папская тиара* В последний раз купается в крови. А ты — ее носитель неповинный, Спаси тебя Господь и отрезви — Молись Ему, чтобы твои седины Не осквернились в пролитой крови…

По прочтении депеш императорского кабинета, напечатанных в "Journal de St.-Pétersbourg"*

Когда свершится искупленье И озарится вновь Восток — О, как поймут тогда значенье Великодушных этих строк. Как первый, яркий луч денницы, Коснувшись их — озолотит Все эти вещие страницы И для потомства освятит. И в излияньи чувств народных — Как Божья чистая роса — Племен признательно-свободных На них затеплится слеза… Они раскроют для потомства, Как, сильны верою живой, Всем видам лжи и вероломства Отпор мы дали роковой… На них записана вся повесть О том, что́ было и что́ есть — Изобличив Европы совесть, Они спасли России честь.