– У нее желтушка, так что они подержат ее у себя еще несколько дней. Это тяжко. Особенно для Линн. Пройти через все это – и явиться домой с пустыми руками. А тут еще приходится пережить такое с Бриллом.

– Ты забудешь обо всех огорчениях, когда привезешь ее домой. Обещаю тебе. Я вспоминаю тебя во всех своих молитвах.

– Да, конечно, это все меняет, – кивнул Алекс.

– Ты удивишься, – улыбнулся Верд, отказываясь обижаться на невольное оскорбление.

Они прошли дальше, поглядывая на цветы. Один из провожающих подошел к Алексу уточнить, в каком отеле будут поминки. Когда он вновь повернулся к другу, то увидел, что тот склонился над одним из венков. Приблизившись, он понял, что привлекло внимание Верда, и сердце вздрогнуло у него в груди. Этот венок был неотличим от того, что они видели в Сиэтле на похоронах Зигги: аккуратный плотный кружок из белых роз и узколистого розмарина. Верд оторвал от него карточку и выпрямился.

– То же послание, – сказал он, передавая ее Алексу. – «Розмарин для воспоминаний».

Алекс почувствовал, как по телу бегут мурашки.

– Мне это не нравится.

– Мне тоже. Для простого совпадения это слишком, Алекс. Зигги и Брилл. Оба умерли при подозрительных обстоятельствах… Нет уж, дудки, давай называть вещи своими именами. Зигги и Брилл были оба убиты. И появился абсолютно идентичный венок на обоих похоронах. А послание при нем как бы связывает всех нас четверых с нераскрытым убийством девушки по имени Розмари.

– Это было двадцать пять лет назад. Если кто-то хотел отомстить, он мог сделать это давным-давно, – сказал Алекс, пытаясь убедить не столько Верда, сколько себя. – Просто кто-то решил нас попугать.

Верд покачал головой:

– Тебе последние дни было не до этого, но я все обдумал. Двадцать пять лет тому назад все за нами следили. Я не забыл, во что это мне встало. Я не забыл ту ночь, когда они бросили Зигги в «Бутылку». Я не забыл, как Брилл так извелся, что попытался покончить с собой. Прекратилось это только потому, что полиция жестко предупредила Колина и Брайана Даффов. Оба были взяты на заметку, и им было велено оставить нас в покое. Ты сам передал мне слова Джимми Лоусона, что они отстали от нас только потому, что не хотели причинять нового горя матери. Так, может быть, они просто выжидали?

Алекс усмехнулся:

– Двадцать пять лет?! Ты смог бы лелеять ненависть на протяжении двадцати пяти лет?

– Я не тот человек, которому стоит задавать подобный вопрос. Но на свете много людей, не признающих Иисуса Христа своим Спасителем, и ты, Алекс, не хуже меня знаешь, что они способны на все. Нам неизвестно, что еще произошло в их жизни. Может быть, случилось что-то, что вновь вернуло их в ту историю. Может быть, умерла их мать. Может быть, кампания по доследованию нераскрытых дел напомнила им, что они с нами не поквитались, а теперь это вполне спокойно можно сделать. Я не знаю. Все, что я знаю, – очень похоже на то, будто кто-то решил нас уничтожить… И кто бы это ни был, у него есть на это время и возможности. – Верд нервно оглянулся по сторонам, высматривая свою Немезиду среди расходящихся и разъезжающихся участников похорон.

– Верд, у тебя опять началась паранойя. – Алекс, не желая того, напомнил Верду о проблеме его юности.

– Не думаю. Мне кажется, что в данном случае все имеет рациональный смысл.

– Так что же ты предлагаешь нам делать?

Верд поплотнее завернулся в пальто:

– Я планирую завтра утром сесть на самолет и отправиться обратно в Штаты. Там я отошлю жену и детей в какое-нибудь безопасное место. Есть много добрых христиан, живущих в глухой глуши. Там никто к ним не подберется.

– А как же ты сам? – Алекс почувствовал, что заражается подозрениями Верда.

Тот ответил давно знакомой волчьей ухмылкой:

– Я удалюсь в убежище. Прихожане знают, что тот, кто им проповедует, должен время от времени удаляться в пустыню, чтобы восстановить духовные силы. Что я и сделаю. Самое великое свойство телепроповеди – это что видео можно снимать где угодно. Так что моя паства за время моего отсутствия меня не забудет.

– Но ты не можешь прятаться вечно. Раньше или позже тебе придется вернуться домой.

Верд кивнул:

– Я это знаю. Но я не собираюсь сидеть сиднем, Алекс. Как только я уведу свою семью и себя с линии огня, я собираюсь нанять частного сыщика и выяснить, кто прислал венок на похороны Зигги. Потому что, когда я узнаю это, я узнаю, кого мне опасаться.

Алекс резко втянул в себя воздух:

– Ты уже все хорошо продумал. Не так ли?

– Чем больше я размышлял о том первом венке, тем больше задумывался. А поскольку Господь помогает тем, кто помогает себе сам, я придумал этот план. На всякий случай. – Верд притянул Алекса к себе и крепко обнял. – Береги себя.

– Как трогательно… Черт побери, – проговорил сзади хриплый голос.

Верд отпрянул и оглянулся. Сначала он не мог сообразить, кто этот угрюмый тип, который злобно уставился на них с Алексом. Но вдруг память стерла патину лет, и он вновь очутился у «Ламмас-бара», избитый, напуганный…

– Брайан Дафф, – выдохнул он.

Алекс перевел взгляд с одного на другого:

– Это брат Рози?

– Да, верно.

Смятение чувств, терзавшее Алекса последнее время, взорвалось яростью.