Нэш улыбнулся.

– Да, несколько раз пробовал, – признался он. – В годы бесшабашной молодости. – Он вдруг с серьезным видом добавил: – В больших количествах абсент чрезвычайно вреден. Это настоящий яд, от него у человека начинаются конвульсии. Вообще я принадлежу к тем людям, которые потакают своим порокам. Однако я предпочитаю конвульсии совсем иного рода, то есть более приятные.

Ксантия в смущении отвела глаза. Она поняла, на что намекал собеседник. Если Нэш намеревался своими словами вогнать ее в краску и заставить ее сердце учащенно биться, то он достиг своей цели. Она не сомневалась, что Нэш был весьма искусным и изобретательным любовником и творил чудеса в постели. Взяв себя в руки, Ксантия снова взглянула в лицо маркиза и заметила на его губах озорную улыбку.

– Не будем обсуждать ваши пороки, милорд. Меня интересует другое. Вы уверены, что на всех ящиках с водкой, которую вы пьете, стоит штамп таможни? А что скажете о своих сигарах? Их тоже ввозили легальным путем? Ваш поставщик импортирует их из Виргинии или, может быть, из Северной Каролины? И вы думаете, он исправно платит налоги?

Нэш немного смутился.

– Вообще-то водку мне поставляет один субъект с подмоченной репутацией, а сигары привозит курьер прямо из Севильи. Я довольно привередливый клиент.

– Ага! – воскликнула Ксантия, словно уличила гостя в чем-то постыдном. – Через Испанию обычно поставляют табак с Кубы или из Венесуэлы. Не думаю, лорд Нэш, что король одобрил бы такие поставки.

– Вы хотите выставить меня закоренелым грешником, который обманывает налоговое ведомство? – со смехом спросил маркиз. – Но я не вижу большого греха в том, что покупаю табак и водку, которые ввозятся в страну, возможно, не совсем законным путем. Насколько я понял, мисс Невилл, вы имели в виду нечто более серьезное, когда говорили об опасности, с которой вам приходится постоянно сталкиваться.

– Я не говорила, что сталкиваюсь с ней. Я говорила лишь о том, что такая опасность подстерегает тех, кто занимается морскими перевозками, – сказала Ксантия. – Нарушить закон не так уж сложно, лорд Нэш. Надо всего лишь взять на борт судна в иностранном порту контрабандный груз, подкупив таможенника. Но тут-то и возникает опасность. Надо хорошо знать, кому и сколько дать. Это дело не терпит дилетантов, здесь нужны профессионалы.

Нэш сдержанно кашлянул.

– Вы пугаете меня, дорогая.

Но Ксантия явственно видела, что Нэш нисколько не испугался, скорее он заинтересовался ее словами. В его глазах вспыхнули огоньки, она не знала, было ли это проявлением простого любопытства или чего-то еше.

Как бы то ни было, но Ксантия решила пока попридержать лошадей. Она и так довольно далеко зашла в своих попытках прощупать почву. Продолжая этот разговор, она могла возбудить у Нэша подозрения.

– О каких глупостях мы с вами говорим! – воскликнула Ксантия с улыбкой. – У вас, должно быть, все это вызывает скуку. Скажите, Нэш, с какой целью вы зашли сегодня ко мне? Ведь не будете же вы утверждать, что вам хотелось обсудить со мной таможенные правила?

Она встала, и маркиз тоже поднялся со своего места, как того требовали правила хорошего тона.

– Я ведь уже сказал, что просто хотел взглянуть на вашу контору, мисс Невилл.

Ксантия пожала плечами:

– А что здесь смотреть? Или вы раньше не видели, как женщины работают с утра до ночи? В таком случае понаблюдайте за своими служанками; милорд. – Она немного помолчала, потом добавила: – Я думала, что вы решили принять мое предложение и пришли сообщить мне об этом.

– Нет, вы ошиблись.

– Что ж, очень хорошо. – Ксантия резко развернулась и отошла к стене, на которой висела карта. – В таком случае не буду унижаться и повторять свое предложение.

– О, а я бы с удовольствием послушал, как вы умоляете меня вступить с вами в интимную связь. Ничто не льстит самолюбию мужчины больше, чем просьба прекрасной женщины стать ее любовником.

Ксантия вытащила из карты булавку с желтой головкой и переместила ее ближе к Гибралтарскому проливу.

– Я не умоляла вас, Нэш, – холодно возразила она. – Кроме того, меня трудно назвать красивой женщиной.

– У вас неброская красота.

Искренность Нэша подкупала. Он не превозносил ее достоинства, но Ксантия чувствовала, что нравится ему.

– Если вы захотите сделать мне какое-нибудь предложение, – продолжала она, – я выслушаю его. Но сама больше не буду приставать к вам, милорд. Я не желаю снова слышать прописные истины о правилах приличия, сдержанности и женской чести, когда речь идет всего-навсего об удовлетворении естественных человеческих потребностей.

Ксантия начала с ожесточением перемещать булавки на карте, чтобы чем-нибудь занять руки. Ей доставляло удовольствие втыкать булавки в карту. Тут Нэш подошел к ней сзади почти вплотную и прошептал: