Шрифт:
– Вам он взаимностью так и не ответил?
– Какое там! Оказалось, что он Тамару Георгиевну любит. Причем давно и безответно. Он по ней так страдал! Да и неудивительно: гордая, красивая, одно слово – Царица. А я кто против нее? Нет, однажды было кое-что… когда я отказалась ассистировать ему во время такой подпольной операции, Виктор начал уговаривать меня, потом принялся меня обнимать, целовать… В общем, дело банально кончилось постелью… Только любви между нами не было. А когда без любви… Мне так гадко потом было! Я ведь понимала, что он со мной только ради… ну, вы понимаете… Да и не могла я уже любить его после того, как узнала, чем он занимается…
– Алина, где вы были второго августа?
– Вы думаете, что это я?! Напрасно! Я хоть и обижалась на него очень, но убить ни за что не смогла бы. В глубине души я все еще, наверное, его любила. Ну, не знаю, как объяснить… такое чувство… Мне было досадно, что он – такой, я даже пыталась поговорить с ним, чтобы он больше подобных операций не делал. Но он начал что-то говорить про квартиру в центре города и шикарную машину… Словом, он меня не понял!
– Ну, хорошо. Алина, спасибо, вы очень мне помогли.
– Да не за что. Хоть Виктор и порядочной сволочью был, но все же убийцу его найти надо. Найдите его, обязательно…
Мы распрощались с Алиной, она ушла, а я набрала номер сотового Ивана Белобородова:
– Алло, Иван Матвеевич, это Татьяна Иванова. Здравствуйте!
– Здравствуйте, Татьяна. Чем могу?..
– Иван Матвеевич, извините… такой вопрос: сестра ваша замужем? Та, которой Виктор делал операцию?
– Замужем. А что?
– И как ее фамилия?
– А зачем вам? Что-то случилось?
– Пока не знаю, возможно.
– Ее фамилия по мужу – Четвергова. Зовут Дарья. А что?
– Да так… Я вам перезвоню. – Я отключила телефон. Посмотрела на часы. Было ровно три. Я пошла обратно в клинику.
7
Доктор Ревякин ждал меня в фойе. Он стоял у регистратуры и что-то рассказывал Соне, а та смеялась. На диване сидели две дамы, ожидавшие своей очереди. Увидев меня, Игорь Сергеевич широко улыбнулся и пошел мне навстречу:
– Татьяна, я уже решил, что вы передумали!
– Я отлучалась по делам.
– Ну, что, идем в кафе? У меня машина на стоянке.
– У меня тоже.
– Вот как! И на чьей мы поедем?
– На моей.
– Как скажете!
Мы вышли из клиники и сели в мою «девятку».
– А которая ваша? – спросила я, дав задний ход.
– А вон, первая, старушка-развалюшка, – кивнул доктор на ряд машин на стоянке. Я посмотрела туда. Первой стояла черная «Тойота». Назвать ее развалюшкой можно было лишь с большой натяжкой. Она была хоть и не только что с конвейера, но и разваливаться явно не собиралась.
– Ничего себе развалюшка! – сказала я с некоторой долей зависти.
– Ну, во всяком случае ей уже пять лет.
– Знала бы я, что у вас «Тойота», согласилась бы ехать на вашей.
– Мы можем еще вернуться, пока недалеко отъехали, и пересесть в мою, – предупредил Игорь Сергеевич.
– Нет уж, я своих решений не меняю.
– Тогда везите меня в какое хотите кафе, – сказал Игорь Сергеевич.
И я поехала в самое дорогое кафе города. Сам напросился!
Мы сели за столик. Мой спутник делал заказ, а я смотрела на него и пыталась понять, почему он совсем не огорчен смертью своего коллеги и друга? Почему смеется, шутит, хотя буквально вчера сидел на поминках по Виктору, отмечал девять дней? Наконец я набралась смелости и спросила его об этом прямо в лоб. Наблюдала за его реакцией. К моему удивлению, доктор не смутился. Он посмотрел на меня пристальным взглядом и сказал:
– Если честно, мы не были с Виктором такими уж близкими друзьями, как многие считают. Был один случай, после которого мы отдалились друг от друга.
– Можете рассказать, что за случай?
Игорь Сергеевич помолчал некоторое время, потом махнул рукой:
– А, ладно, Виктора все равно уже больше нет… В общем, ко мне на прием как-то пришла одна дама. Просила избавить ее от нежелательной беременности. Я ее посмотрел, срок был уже достаточно большой, недель тринадцать. Я отказал ей, она меня умоляла, говорила, что ребенок не от мужа, что, если он узнает, разведется с ней… Я спрашиваю: «Почему вы так поздно пришли?» Она говорит, что муж должен был уехать в командировку, она ждала, а он все не едет и теперь вряд ли поедет… Я говорю: скажите, мол, что это его ребенок. А она: «Что вы! У него и с первой женой не было детей, и мы уже шесть лет так живем… Бесплоден он!» Она мне и деньги предлагала, сверх официальной оплаты, но я не взял: опасно же на таком сроке! Она ушла от меня вся в слезах. А через час я увидел ее выходящей из кабинета Виктора, и лицо у нее было довольное. Значит, он ее взял! Я с Виктором попытался поговорить об этом, но он не захотел со мной беседовать, сказал, что это не мое дело. Ну, не мое так не мое.
– Руководству клиники вы не сообщили об этом?
– Татьяна, я доносчиком даже в школе не был! Я решил так: Виктор – большой мальчик и сам принимает решения. Так пусть сам за них и отвечает. Если он берет женщину на аборт с таким сроком, значит, все просчитывает.
– Понятно. А меня в кафе вы почему пригласили?
– Потому что я хочу вам понравиться, Татьяна.
– Ну, считайте, что это вам удалось.
– Правда? Тогда у меня к вам предложение: мы переходим на «ты» и называем друг друга по именам! Как вам такое?