— Нам-то что, — пробовал сопротивляться Тема.

— Как это что? — с пылом воскликнул Пашков. — Может, мы сегодня вообще найдем путь, которым потом воспользуются новые поколения роллеров!

Лешка подкатил к черному ходу и подергал дверь. Она была заперта.

— Точный расчет, кажется, снова подвел, — усмехнулась Кетя.

— Нам нужен ключ, — убежденно произнес Лешка.

— И где ты его собираешься брать? — полюбопытствовала Таня.

— Не я, а вы! — воскликнул Пашков. — У директора.

— У директора? — уставились на него юные детективы.

— Ну да, — деловито продолжал Лешка. — Верней, в канцелярии. Там есть такой щит с ключами, Я бы сам сходил, но на роликах к директору никак нельзя. После случая с Романом Миша мне харакири сделает.

— Харакири можно только себе самому сделать, — поправил Лешку любивший во всем точность Тема.

— Какая разница! — отмахнулся Пашков. — Вы тут чего, самураев обсуждать будете? Лучше бегите скорее в канцелярию. Ключ висит под номером один.

— Откуда ты знаешь? — спросил Женька.

— Пашков все знает, — не без гордости отозвался Лешка. — Давайте, давайте скорей, — поторопил он. — Времени нет.

Позже юные детективы с недоумением спрашивали друг друга, зачем им понадобилось помогать Пашкову? Однако в тот момент они, словно бы загипнотизированные, поспешили на добычу ключа.

— Значит, так, — распоряжался на ходу Олег. — Девчонки отвлекают секретаршу. А вы, — посмотрел он на Женьку и Темыча, — прикроете меня возле щита. Как только я беру ключ, смываемся.

— Ясно, — кивнули остальные.

В канцелярии никого не было. Секретарша куда-то отошла.

— Удачно, — двинулся Олег к застекленному щиту.

Не успел он, однако, его открыть, как дверь директорского кабинета широко распахнулась. Пятерым друзьям предстал Михаил Петрович в сопровождении своего верного заместителя по хозяйственной части — Арсения Владимировича.

— Значит, так, Петрович, — по-военному четко докладывал тот, ибо в прошлом был кадровым офицером. — Или срочно выбивай средства на дальнейший ремонт, или я за сохранность учащихся не отвечаю.

Две тысячи первую школу уже два года ремонтировали по частям, что было предметом особых забот директора и завхоза.

— А вы тут зачем? — заметил Михаил Петрович пятерых друзей.

— М-мы, — задумчиво отозвался Олег. — Видите ли, вообще…

— Мы именно к вам, — с самым решительным видом подхватила Катя.

— Ко мне? — удивился Михаил Петрович. — Добровольно? Без вызова?

— Да! — выпалил долговязый Женька.

— По какому делу? — заинтересовался директор.

Женька умоляюще поглядел на Катю. Ничего вразумительного ему в голову не приходило.

— Нам кажется, в школе одна стена треснула, — немедленно нашлась черноволосая девочка.

— Как треснула? — подскочил директор на месте.

— Я же тебе говорил, Петрович, — в свою очередь заволновался завхоз.

— Ну, она, в общем-то, не совсем треснула, — поторопился Олег немного смягчить Катину ложь.

— Как это не совсем? — уже вошла в роль девочка. — Ты же сам первый трещину и заметил.

— Показывайте скорей, — поторопил Михаил Петрович ребят.

Те уже несколько раскаивались в содеянном, но отступать было некуда.

— Это там, за углом, — махнул Женька сразу двумя руками.

Вся компания, кроме Темыча, повела директора и завхоза за угол школьного здания. Темыч шмыгнул в канцелярию и, схватив ключ, понесся к черному ходу.

— Вы чего там так долго копались? — осуждающе посмотрел на него Пашков.

— Лучше молчи, — отозвался Темыч. — Входите скорей, а я пойду ключ отнесу.

Пашков и Моя Длина проникли на черную лестницу. Темыч, заперев дверь, понесся в канцелярию. Там, к счастью, по-прежнему никого не было. Миг — и ключ вновь повис на щите. Тема пошел искать друзей.

Едва завернув за угол школы, он увидел такую картину: Олег, Женька, Катя и Таня стояли, потупившись, шагах в десяти от школьной стены. Директор и завхоз, наоборот, расположившись вплотную к стене, прижались к ней ушами.

— Слышь, Петрович? — наконец посмотрел Арсений Владимирович на директора.

— Звонок, — ответил Михаил Петрович. — Марш на занятия, — перевел он взгляд на пятерых друзей.

— Я не про то, — возразил завхоз. — Стена шумит.

— Как это шумит? — встревожился Михаил Петрович.