Раэрн вздрагивал от каждого слова, словно от удара, и, наконец, не выдержав, закрыл лицо руками.

– Иногда мне кажется, - проговорил он глухо несколько мгновений спустя, - что стоит лишь захотеть - одно усилие воли, безумное усилие, которое, возможно, убьет меня - и я смогу дотянуться, увидеть ее сквозь мрак времен... И даже моя жизнь не кажется мне дорогой ценой за это знание, - прошептал он, опуская руки.

– Но ты не можешь решиться. И верно - Семерка убьет тебя, если узнает, даже если ты не убьешь себя сам своими безумными поисками.

– Но ведь ты один из них!

– Даже я не смогу спасти тебя, мой храбрый воин! И я не желаю для тебя такой судьбы. Я слишком люблю тебя, Раэрн... а Семерке слишком хорошо известно, что подобные отношения - отношения, которых ты так жаждешь - обречены. Избранники из других миров - да, это наша единственная возможность обрести утерянную полноту чувств - но это же и наше проклятье. А в твоем случае это даже не конкретная личность. Все твои чувства подчинены прошлому... это не есть хорошо и правильно. Ты для меня как сын, Раэ, и я не хочу помогать твоему самоуничтожению!

– Но, лаор... Аэльдри, эта сущность... эта женщина - она существует, я уверен! И она знает, что я умер. Она знает, что я был мертв...

– Возможно, она даже помогла тебе в этом, - старый воин опустил голову, и пряди темных вьющихся волос упали ему на глаза, пригасив их золотое свечение.

– Убила меня? Нет... нет, невозможно! Мы с ней... о, Аэльдри, зачем ты так со мной?!

– Я не слышу уверенности в твоем голосе, Раэрн, - сказал Аэльдри жестко.
– И я не хочу, чтобы ты заблуждался на этот счет. Ненависть способна дать едва ли не более сильную мотивацию, чем любовь.

– Да, но зачем мне тогда искать ее? Чтобы убить? Это же абсурд! Мы оба уже умерли однажды... и возродились... Нет, лаор, поверь, мною движет не жажда мести... Светлая Олла, а ведь я еще уверен в том, что перерождение возможно! Что, если бы я родился в Низкоэнергетическом мире, одном из тех, где верят в Богов и ничего не знают об Универсуме... что, если бы я оказался в мире, созданном Этравеном... я, наверное, сошел бы с ума! Или совершил бы самоубийство.

– Возможно, так оно и было, - воин тяжело вздохнул, избегая взгляда серебряных глаз.

– Что значит, так и было?
– спросил Раэрн, почувствовав внезапный озноб.

– Тебя мучает память о прошлом, но это не означает, что она осталась от предыдущего твоего воплощения. То, что произошло с тобой, могло случиться десятки жизней назад.

– И я не теряю память об этом... насколько же это важно для меня?!

– Это не дает тебе нормально жить, сорле, вот что важно, - он вновь вздохнул, сознавая, что тема их разговора слишком важна для Раэрна и понимая, что ничем не может ему помочь.
– Если бы я не знал, что подобное невозможно, - проговорил он задумчиво, - я предположил бы, что ты все же прошел сквозь Врата Перерождения Этравена. Но оттуда не возвращаются.

– Прости, лаор, но...

– Что?

– Мне кажется, именно в этом мире - на Иллиарне Этравена - я смогу отыскать ее. Она могла забыть обо мне... но мне кажется, что это не так.

– Но если ты пройдешь через Врата, ты потеряешь себя - и никогда не найдешь ее. Ты тоже все забудешь.

– А разве ты не считаешь, что это был бы наилучший вариант - в моей ситуации?
– неожиданно засмеялся Раэрн.
– Только представь - раз!
– и никаких ложных воспоминаний!

– И никаких воспоминаний вообще, - буркнул его учитель мрачно.

– Значит, я должен найти способ обойти Врата! Должен же быть способ их уничтожить!

– Уничтожить?
– Аэльдри Рад каЭллон впервые с начала разговора поднял голову, и его золотые глаза пронзили Раэрна, заставив его отшатнуться.
– Тебе не нужно уничтожать их. Последствия...
– он тяжело вздохнул.
– Последствия могут быть ужасны. И тебе нужна твоя память - вся твоя прежняя память, Раэрн Ним атЛар, - проговорил он холодно.
– Ты не посмеешь пройти сквозь Врата! Не думай, что я не могу понять... тебе нужен кто-то, о ком ты мог бы заботиться так, как никогда не позволит тебе ни один кайли. Кто-то... кто-то кто, возможно, обладает чертами иттрианина... хотя иттрианином мог быть и ты сам... а, может быть, ты был сантхи или иларом - кто знает? Мы рождены с двойственной природой, в нас есть чувства и понимание обоих полов, но ты, Раэрн, никогда не изменялся, никогда не был женщиной - и думаю, ты на это в принципе не способен - психологически. Ты никогда не был в мире с самим собой. И, мне кажется, я даже знаю, почему, - он надолго умолк, задумавшись о чем-то.
– Есть один мир, - произнес он наконец, - мир в Доминионе... мир, где возможно все, точка сопряжения пространств и времен. Мир Последней Битвы. Озамена. Может быть, там ты сможешь найти свой Путь к той, что нужна тебе больше жизни. Иди же, и попробуй отыскать ее - с моим благословением.

– Я благодарю тебя, лаор, - Раэрн низко поклонился.
– Благодарю за все. Где бы я не оказался, я никогда не забуду тебя.

3. Вниз по Линии. Доминион, Озамена, Цитадель Проклятого.

Открытие Пути никогда не относилось к его слабым сторонам, но на этот раз Путь был закрыт. Заблокирован. И не один Проект Пути - все его попытки проникнуть в интересующую его область Универсума наталкивались на глухую стену защиты. В мирах, далеких от магии по своим Основным Законам, такое было в порядке вещей. Решений просто не существовало. Но тот мир, в который он так стремился попасть, обладал - все еще обладал, хотя было очевидно, что кто-то намеренно понижал его энергетический уровень и, возможно, даже не один раз - достаточной долей магической энергии и необходимых переменных в уравнениях Законов для того, чтобы открытие Пути было возможно. Он мог бы, пожалуй, добраться до одного из высокотехнологичных миров и попытаться достичь своей цели на сверхсветовом звездолете-трансгале. Или выбрать ту немыслимую смесь техники и магии, что преобладала в мирах со смешанными Законами и тоже позволяла перемещаться в пространстве Универсума. Но что-то подсказывало ему, что все это будет бесполезно. Еще ни один звездолет ни одной известной ему расы ни разу не достиг Мира Проклятых - по крайней мере, ни один не вернулся, чтобы рассказать об этом.