Потом действие на физическую составляющую несколько выравнивается, и вы перестаёте спотыкаться и валиться снопом, но ваша скорость реакции и передвижения оставляют желать лучшего.

Ваши члены не превращаются окончательно в обтянутый пергаментом костяк, но отчего туда, где раньше справлялись вдвоём, нужно звать уже шестерых?!

…Изо дня в день ваши нервные окончания приобретают не свойственные им функции, — аморфность, неэмоциональность, отсутствие побудительных рефлексов.

Вы начинаете быстро утомляться, вами овладевает двигательная апатия, сонливость. Происходящее перестаёт вас волновать в прежней степени.

Вы впадаете в своего рода спячку наяву.

И вам нет ровным счётом никакого дела до происходящего вокруг.

И когда на вашу территорию запросто и под барабанный бой войдёт любой чужак, вы просто проводите его усталым и безразличным взглядом.

А потом… Потом вы заберётесь в свою нору, чтобы… чтобы поспать, отдохнуть от этой жизни… И трава не расти.

И через полгода из вас можно лепить всё, что душе угодно.

Вы теперь — зомби. Прожорливый и послушный.

Рабочий скот. Предсказуемый и покладистый.

Вам всё равно, что делать и чего не делать. Где и как жить, спать и работать.

Через полгода вы превращаетесь в безвольную куклу, крайне вяло дающую нездоровое потомство. Потомство, всю свою короткую жизнь сражающееся с болезнями и непонятной слабостью.

Не способное к активному протесту, самостоятельным решениям, силовым действиям…

Вымирающее через полсотни лет от слабости и дегенеративных изменений органов и клеток.

Полсотни лет вашего рабства максимум — и тот, кто высыпал вам на голову это зелье, остаётся полноправным владетелем этих мест. Его дети здоровы, бодры и многочисленны, ибо через три тысячи часов эта гадость просто полностью распадается на молекулы. Безо всякого вреда почве и растениям…

Вот что такое рентропин. И эта зараза заключена в особые капсулы, самостоятельно разлетающиеся по пути следования ракеты к месту падения. В количестве пятисот штук…

Накрывая площадь примерно в полторы — две тысячи квадратных километров…

КАЖДАЯ капсула…

Взорвавшись в атмосфере, она «доедет» куда ей нужно вместе с перемешивающимися воздушными массами, облаками, ветерком…

Там, где возникнет эпицентр взрыва, будет пустыня.

А дальше по «окрестностям», где всё ещё выжили и способны организовать сопротивление, — эти крохотные посылки смерти в дьявольской концентрации…

Вот что такое эти ракеты, чан дерьма на головы их создателям…

Считается, что от них нет спасения, а от их начинки — противоядия.

Но МЫ тоже не лыком шиты.

Когда всё-таки имеешь некоторые «привилегии», использовать которые приходится нелегально, нет-нет, а прижучишь какого-нить чумового химика или эскулапа.

И под страхом получить инфаркт или несварение желудка эта «субстанция» молотит сутки напролёт, выдавая такие результаты, что и за деньги не получишь за год…

Таким образом, и с нашими подсказками, мы заполучили рецепт "огнедышащего здоровья". Простого до безобразия и процентов на девяносто снижающего "валовый эффект" того "коктейля".

А посему в этом плане лично мне и кое-кому там, в городе, несколько спокойней…

Но что касается остального…

В конце концов, всё бы ничего, но здесь Тайфун. У него прескверный нрав, буйная фантазия свиньи, по недосмотру небес на неделю ставшей человеком и решившей всё попробовать и успеть за это короткое время.

И теперь у меня совсем мало сомнений на счёт того, зачем я ему понадобился…

Господи, лучше б мне сдохнуть ещё тогда, когда моя никчёмная душа, щебеча и счастливо покрикивая, порхала по веткам финиковых пальм…

На кой хрен, спрашивается, я звал и манил её из тех сумрачных далей, из которых уже смотрел на мир глазами не жильца…

Так вот оно, сие "таинство мосье Кучковского", что хранит…

Знать бы заранее — залить тебя бетоном и забить, «запыжевать» жидким навозом по самую горловину…

Ладно, я пока ещё здесь, а не прикован к батарее в его «кабинете», так что "посмотрим-побегаем"…

…Тишина здесь, мля, просто гробовая. Даже провода не гудят. Здесь не живут даже вездесущие тараканы.

Лишь только самые зловредные существа на планете — люди — иногда проводят здесь время, навещая с преступными мыслями эти угрюмые "залы Плача", где затаилось, замерло в своём стремлении пожрать мир агрессивное и бесконечно терпеливое Время…

Я озираюсь, пытаясь определить направление, в котором мне можно было бы двигаться. Не сидеть же здесь неделю, ожидая, когда меня пригласят по громкой связи?

Тащиться, карабкаться назад, — туда, в тот «могильник», который я создал наверху, мне пока неохота.