Когда я вышла в комнату, с одной стороны которой стояла широкая кровать, укрытая балдахином и за красочной ширмой располагалась небольшая гардеробная, а с другой, у камина, два тяжелых, массивных кресла и небольшой столик на резных ножках, Асия так и стояла, прислонившись к стене у приоткрытой в коридор двери.

— Ты боишься, что твой муж кинется разыскивать тебя по всему дому, когда вернется? — Она подняла на меня темные глаза, в которых кроме пустоты ничего не было, но когда до нее дошел смысл моего вопроса, и в них проявилась осмысленность, она чуть слышно фыркнула и даже сделала попытку улыбнуться.

— Я не думаю, что он будет долго гадать.

— И я так думаю. Поэтому закрывай дверь и проходи. Тем более что пока они не обследуют каждый камушек, все равно к нам не вернутся.

— Скорее раньше. Карен просила воина, которого Лайсе отправила все им показать, чтобы он их слишком не задерживал, обещая скорый обед.

Несмотря на предложение, она так и не двинулась с места, продолжая вызывать у меня мрачные предчувствия: я еще не видела, чтобы спокойствие изменяло Черной Жрице.

— Ты считаешь, что это для них будет весомой причиной, чтобы не залезть в каждую щель?

И она вынуждена, улыбнувшись, кивнуть: их интерес к этому дому связан не только с безопасностью, но и с тем, что здесь немало предметов имеющих отношение к технологиям Даймонов. И пусть разобраться в этом они без помощи нашей гостеприимной незнакомки или той же Асии вряд ли смогут, но, хотя бы, любопытство удовлетворят.

— Уверена, что нет. Более того, для Рамона это будет хорошим поводом, как можно дольше быть без моего общества.

А вот это замечание я предпочитаю игнорировать, сделав вид, что занята разглядыванием пейзажа, что расстилается за окном. Впрочем, там действительно есть на что посмотреть: заросший густым лесом горный склон, пушистые пирамиды облаков, плавно плывущие по небу. И даже мелькающая между зеленых веток, высаженных вдоль нее деревьев, ограда могла рассматриваться как архитектурный шедевр, поражая рисунком ковки, что была словно бы вплавлена поверх высокой каменной кладки.

— Лера, ты мне доверяешь?

Похоже, сегодняшний день можно считать полным сюрпризов. И если от Гадриэля я могла ожидать чего угодно, даже того, что он найдет себе возлюбленную в чаще леса, в котором кроме диких зверей и нечисти ничего не водится, то такого вопроса от своей подруги я и предположить не могла.

И я оборачиваюсь к ней, наблюдая, как напряжение, что ее сковывает, отражается в ней скрюченными на рукоятях клинков пальцами.

— Ты — мой друг.

Пока я говорю, она, замерев, смотрит на меня, не только вслушиваясь в мой голос, но и выискивая что-то, ей одной известное, в глубине моих глаз.

Не могу сказать, устроил ли ее такой ответ, потому что напряженность так и не сошла с ее лица, но она, все-таки, кивнула головой и чуть слышно заметила:

— Я хочу, чтобы ты об этом помнила.

И… закрыла дверь, но уже за собой, оставив меня гадать, что могут значить ее слова и ощущать, как под сердцем сплетаются в холодный скользкий комок не самые приятные ожидания.

Но как бы я не задумывалась над тем, какие мысли бродят в ее голове, у меня не было ни одной идеи, выглядевший достаточно здравомысляще и не кажущейся притянутой за уши. И все, что я могла понять: причиной такого настроения моей подруги явилась не только встреча с дочерью Даймона и эльфийки, но и те воспоминания о собственном мире, что делали ее взгляд тем более опустошенным, чем реальнее становилась возможность до него добраться.

И это наводило меня еще на одну мысль: не стоит ли поделиться своими сомнениями с Олейором? Или… с Гадриэлем, у которого на наш поход был не столь мрачный взгляд.

Так ничего до конца и не решив, я вытащила из походной сумки свежую рубашку и брюки, посчитав, что теперь, когда у нас есть проводник к порталу, мой муж, скорее всего, согласится на пару дней отдыха. Тем более что Лайсе действительно может рассказать о многом из того, с чем нам придется столкнуться.

Голоса за дверью я услышала немногим спустя, как переодевшись и заплетя волосы в тугую косу, присела на широкий подоконник и, устремившись взглядом вдаль, попыталась представить, чем могут быть заняты сейчас Амалия и Вэон. Радуясь тому, что моя вера в Алексера и Ирэн так велика, что не позволяет даже сомневаться в том, что моим детям в замке отца будет так же надежно, как и рядом со мной.

— Когда я оставлял тебя, ты улыбалась, а теперь в твоих глазах изморозь тревоги? — Олейор остановился у двери. Там же, где совсем недавно застыв, стояла моя подруга, не сводя с меня напряженного взгляда.

Вместо ответа, я соскользнула на пол и быстрым, но плавным шагом, преодолела разделявшее нас расстояние, и прижалась к нему, отметив, что еще прежде, чем начал проясняться его взгляд, его руки потянулись ко мне.

— Заходила Асия и задавала странные вопросы.

— О доверии? — Я напряглась, но его рука нежно прошлась по моей спине, заставляя меня расслабиться. — Не знаю, что ее вызывает ее беспокойство, но, по словам Рамона, она все больше становится похожа на ту Черную Жрицу, какой была пять лет тому назад. Ты ничего не замечала?

— До сегодняшнего утра — ничего. И не только не замечала, но и не ощущала.

— Ну, возможности ее ментальных блоков мы уже с тобой обсуждали не раз, так что это меня ни в чем не убеждает. Но магу я готов поверить: Асия была у нас не столь частой гостьей в последнее время.

— Ты думаешь, что она может что-то скрывать?

— Я думаю, Лера, что чем дальше мы от моего отца, тем яснее я понимаю, зачем именно он сделал так, чтобы и мы с тобой и наши дети оказались где угодно, но только не в Тариконе. И не только это занимает мои мысли. Я уже даже готов поверить, что твое стремление исполнить свою клятву закончится вполне благополучно — что бы ни рассказывали о Черных Воинах, понятие чести у них возведено в ранг непререкаемой истины и возвращение в свой мир одного из них, вполне достойная причина для нашего к ним визита. Я даже склонен согласиться, что за время пребывания на Дариане, мы сможем узнать нечто, что поможет нам оценить вероятность скорого вторжений Даймонов на Лилею. Но я не могу предположить, что движет стремлением твоей подруги оказаться там. Тем более что из своего отношения к своим сородичам она не делала тайны. И если что-то в ее поведении тебя смущает, все, о чем я могу тебя просить — быть осторожной.