— Лайсе, — девушка чуть напряглась, но Лорд тут же коснулся ее ладони, словно успокаивая. И это, показавшееся столь естественным движение говорило о его чувствах к ней значительно больше, чем могли бы сказать слова. Еще раз убеждая меня, что наше решение единственно правильное, — мы можем не найти твоего отца, мы можем вернуться с известием о том, что ты зря ждала его столько лет. Мы можем не вернуться совсем. Но ты не можешь ни остаться в этом доме, отрезав себя от жизни, ни покинуть его, не имея тех, кто мог бы тебя защитить. Хотя бы своим именем. Поэтому, я, Олейор Д'Тар, наследный принц темных эльфов, принимаю над тобой опеку до тех пор, пока кто-либо не получит законных прав на тебя, твое имя и то, что принадлежит или будет принадлежать тебе. — И сделав короткую паузу, в течение которой обводит всех тяжелым взглядом будущего Правителя темных эльфов, заканчивает. — Есть ли в этом зале кто-либо, кто готов оспорить мое право опеки или принять его на себя?

Взгляд Гадриэля, которым он смотрел на нас, был далек от разумного. И я даже не сделала попытки разобраться в том клубке эмоций, которые он разом пытался отразить. Но по ощущения, что хлынули на меня как только я убрала защиту, я могла предположить, что приобрела еще одну проблему — несмотря на то, что опекуном становился мой муж, вся благодарность Лорда была направлена в мою сторону. Впрочем, с его сообразительностью понять, кому он обязан таким решением, для него не составляло труда даже в столь неуравновешенном состоянии, в котором он находился последние два дня.

Троица, в лице Валиэля, Ригана и Рамона окинула нас таким взглядом, словно удивлялись, чего мы тянули столько времени, если все и так было ясно и понятно. А вот выражение лица Асии меня несколько успокоило: после того напряжения, в котором по ее милости я пребывала, ее явное одобрение пусть и не давало оснований думать, что все самое страшное уже позади, так хотя бы внушало надежду на это.

И поэтому, как только стало ясно, что ни возражений, ни иных предложений можно не ждать, я продолжила, с улыбкой глядя на побледневшую Лайсе.

— Я, принцесса Лера Д'Тар, подтверждаю право опеки наследного принца Олейора Д'Тар над дочерью Даймона и светлой эльфийки Лайсе.

Метка рода вспыхнула в ауре девушки, как только Олейор, произнеся слова ритуальной клятвы спустил заклинание со своих пальцев, давая возможность любому магу рассмотреть на уровне ее правого виска раскрывшую капюшон кобру и сплетение двух рун, обещающих хранить и защищать — символ опекунства.

И когда Гадриэль вновь сделал шаг вперед, уже никто не сомневался в том, какой именно ответ даст мой муж на вопрос Лорда.

— Мой принц, как опекун леди Лайсе, позволите ли Вы мне, просить ее стать моей невестой.

— Лорд Гадриэль, я дозволяю Вам просить мою воспитанницу стать Вашей невестой. И в случае ее согласия буду рад по окончании помолвки благословить ваш союз.

И пусть летняя ночь, не успев вступить в свои права, растворяется в лучах восходящего солнца, пусть никто из нас не может предугадать, какие испытания нам предстоят, в такие минуты не хочется думать ни о чем, кроме того, как самые дорогие руки будут прикасаться к твоей коже, даря ей всю нежность, на которую способно любящее сердце. Невозможно загадывать вдаль, потому что все, о чем можно мечтать, находится здесь и сейчас, разделяя с тобой принадлежащую вам вечность. Не стоит сожалеть о прошлом, потому что то, что было, может скрыть под собой то, что может быть.

И глядя сейчас на этих двоих, что замерли перед нами, все еще не веря в то, что случилось, я старалась не думать ни о чем, кроме того, что все идет так, как должно идти.

Дорога от дома Лайсе до портала оказалась значительно длиннее, чем показалась, когда мы смотрели с балкона на те ориентиры, на которые она нам указывала. И не столько из-за расстояния, которое нам необходимо было преодолеть — приходилось постоянно сверяться с картой, которую нашей юной барышне дал ее отец, чтобы не порадовать себя одним из тех сюрпризов, что во множестве устилали оставшийся путь к нашей цели. Как и рассказывала раньше Асия, нам предстояло преодолеть три внутренних круга защиты. Вот только, если с внешней защитой, как теперь оказалось, было довольно просто: стоило преодолеть один контур и оставалось лишь настроиться на следующее испытание, то с этими было все не столь прозаично. Воспринимались они единым целым, несмотря на то, что условно были разделены, поэтому наш маршрут состоял из замысловатого движения вперед-назад, когда для того, чтобы перейти из одной ячейки в другую, необходимо было сделать один единственный шаг след в след, правда, в самом неожиданном для этого месте. А на попытки уточнить, что будет, если выйти за те границы, что определяли моя подруга и Лайсе, следовал категоричный ответ первой из них: «Тебе лучше не знать». Причем, звучало это настолько убедительно, что после второго вопроса, мое любопытство сочло себя полностью удовлетворенным.

Так что, чем дальше я продвигалась вперед, тем чаще вспоминала те слова на эльфийском, которые глубоко отложились в моей памяти еще во время путешествия из Сарадина в Марлаш, и очень точно характеризовали паранойю Даймонов. Правда, не забывая при этом отметить, что как бы не стремились они уберечь свои секреты от тех, кого не относили к категории имеющих право их знать, кое-чего все-таки учесть не смогли. И пусть нашу встречу с дочерью коммандера можно было отнести к разряду чудес, предусмотреть которые было практически невозможно, но, похоже, Элильяр отправляя нас сюда был более чем уверен в том, что мое присутствие в команде поможет случиться даже тому, что кажется совершенно невероятным.

Хотя, было и еще кое-что, что привлекало мое внимание тем сильнее, чем дальше мы отходили от гостеприимного дома. И первым было то, с какой уверенностью проделывала этот путь наша Черная Жрица, словно вспоминая то, что ей было хорошо известно. А вот по поводу второго довольствоваться догадками я не сильно-то и собиралась.

— Асия, — я обратилась к подруге, когда мы буквально упали на траву после объявленного Олейором привала, — а как ваши воины добираются до базы?

Она лишь на мгновение обернулась ко мне, пронзив мелькнувшей в черных глазах усмешкой, и вернулась к прерванному занятию, рассматривая свернутую в несколько раз карту. Но ответила, когда я уже почти смирилась с тем, что никаких комментариев не получу.