Но, тем не менее, то напряжение, которое несмотря на внешнюю веселость Валиэля и кажущееся спокойствие остальных, витало в воздухе, стало хоть чуточку, но не столь мрачным. Правда, всего лишь на короткое мгновение, потому что уже следующая фраза нашего предводителя вернула все на свои места.

— У нас есть еще возможность отказаться от этой миссии. И если у кого-то есть сомнения…

— Не знаю как ты, дружище, но ввязавшись в такую авантюру, отказаться от нее теперь, когда нам осталось лишь активировать портал, чтобы надрать кое-кому их черные задницы…

Первой, как ни странно, фыркнула Асия. Оборотни сделали вид, что в глаза не замечают барышень, в присутствии которых некие подданные темноэльфийского Правителя позволили себе замечание, не очень лестно демонстрирующее их придворное воспитание. И даже в глазах Рамона мелькнул уже почти забытый шальной блеск.

Что ж, я уже давно сумела понять, что стало той ниточкой, что привязала всех нас друг к другу. И если глядя на них, я этому не очень-то и удивлялась, то копаясь в своей душе, в своем прошлом, мне трудно было найти истоки той тяги к приключениям, которая под влиянием моих друзей проявилась настолько ярко, что привела меня в эти горы и к этому странному сооружению, которое должно было открыть мне дорогу в другой мир.

— Если все с ним согласны, то не стоит больше задерживаться. — И вдруг, резко обернувшись, склонился в глубоком поклоне перед прислонившейся к дереву девушкой. — Мы скоро увидимся, моя воспитанница.

Не знаю, произнесла она это, или я, увидев как дернулись ее губы, ощутила то, что слетело с них.

И это было одно единственное, очень короткое, но такое нужно для нас слово: «Удачи».

Олейор Д'Тар

Все было именно так, как и рассказала нам Асия: стоило нам выйти за грань деревьев, как вся площадка перед выступающим из горного склона сооружением окуталась слабо мерцающим серо-голубым сиянием. Жрица приподняла руку, похоже, одновременно и требуя от нас прекратить движение и привлекая к себе внимание той системы, что отслеживала происходящее вокруг базы.

Трудно было сказать: показалось мне или мы все действительно затаили дыхание в ожидании того, что должно было произойти дальше, но все, что я видел вокруг себя — замершие фигуры, окруженные становившейся все более плотной дымкой. И хотя, по словам все той же Черной Жрицы, пока шло опознание мы находились в относительной безопасности, осознание того, что от тебя уже ничего не зависит, что все, что тебе остается — лишь ждать, заставляло сердце сжиматься в нехорошем предчувствии.

Впрочем, для меня весь этот поход был сплошным ожиданием сюрпризов, которые вряд ли можно было предположить радостными, так что это состояние стало для меня столь привычным, что уже воспринималось вполне обыденно.

Мне не удалось додумать эту мысль до конца, потому что поперек темной вертикальной полосы, которая четко выделялась на сером фоне, проявилась еще одна. Яркий зеленый луч, развернувшийся в воздухе веером, вырвался из узкой щели и окутал подругу Леры искрящимся туманом и словно отразившись от нее, ринулся в нашу сторону.

Это было одновременно удивительно, красиво, чарующе и тревожно. Но, кроме всего прочего, это вызывало странные, словно стертые в памяти ассоциации, от которых сердце, растворившее свое биение в наступившей тишине, вдруг дернулось, набатом ударив кровью в виски.

А в моей голове, словно выложенные умелой рукой кусочки мозаики сложились в единую картину, еще не успев охватить которую внутренним вздором я понял, насколько безрассудной была сама идея наведаться в гости к Даймонам, подброшенная нам столь умело, что до самого этого мгновения не казалась чуждой. И как во все это вполне вписывались рассуждения Асии о Кодексе Чести, приверженцем которого были Черные воины. И размышления о вескости причины, послужившей поводом проделать этот путь, которая, по ее же словам, должна была заставить чернокожих жителей Дарианы если и не выказать нам должного уважения, так хотя бы не отправить к праотцам сразу, как только мы вступим в портал.

И пусть само понимание того, что клятву вернуть меч Ярангира на родину дала не Лера, а Черная Жрица, вложившая эту идею в ее сознание, уже не раз возникавшую у меня, мысль о том, что это может быть ловушкой, я с неприсущей мне настойчивостью, отбрасывал: уж больно «своей» казалась она в нашем мире. Да и ее отношение к своим бывшим сородичам, мрачной тенью сопровождало ее редкие воспоминания, вызывая если и не доверие, так ощущение того, что в ее прошлой жизни было нечто, что пропастью легло между нею и теми, кто так же как и она носили набиру.

И лишь теперь, когда в клубящемся вокруг нас мареве начали мерцать алые нити, то, что раньше не казалось цельным, собралось в одно слово, которое трудно, невозможно было произнести, но которое очень хорошо объясняло здесь происходящее.

Предательство.

Мир вокруг меня словно распался на две части.

И если в одной время текло так же, как для всех остальных: отсчитывая уходящие мгновения до того, как система опознает в одном из нас существо, имеющее право здесь находиться. И пребывающих если не в спокойствии, то в уверенности, что все закончится именно так, как это было предусмотрено нашим планом, просто потому, что не имели возможности сделать те же выводы, что и я: никто из моей команды не присутствовал при разговоре, который только сейчас всплыл из глубин моей памяти.