Эта короткая пауза, которую он себе позволил, была удушливо напряженной. Я, конечно, не рассчитывал, что он немедленно поведает мне обо всем, что случилось за то время, что прошло с момента, как он выпроводил меня из своих покоев, но… для того, чтобы осознать всю серьезность этого, мне хватило и этих нескольких ударов сердца, пока я ждал, когда он заговорит снова.

— Саражэль уже должен ждать нас. Идем ко мне.

Не знаю почему, но едва ли не впервые за все время своего пребывания в этом мире, я испытал что-то близкое к страху.

И мне это очень не понравилось.

Пока Асия пыталась уговорить меня сначала отдохнуть, а уж потом отправиться посмотреть на эльфов, Сэнар совершенно бесстрастно продолжал стоять в стороне, предпочитая не вклиниваться в нашу перепалку. Или… что было менее лестно для моего самолюбия, не считал нужным обращать внимания на женские перепалки. Впрочем, по сравнению с той сценой, что я устроила подруге по дороге в ее владения, это наше общение выглядело вполне безобидно.

Она просто приводила очередной аргумент, который должен был убедить меня в том, что делать этого немедленно не стоит, я же, с выражением лица очень похожим на то, что было сейчас у моего новоявленного тера, спокойно отвечала:

— Нет.

При этом машинально просчитывая количество этих самых причин, которые должны были увести меня в сторону иную той, где находились в данный момент мои друзья и пытаясь предугадать, что раньше закончится: ее терпение или те самые причины.

Победило терпение. Приближаясь ко второму десятку она вынуждена была остановиться и обреченно махнуть рукой.

— Сэнар, отведи ее. Все равно, легче научить варлаха понимать человеческую речь, чем справиться с ее упрямством.

Трудно сказать, рассчитывала ли она хотя бы на моральную поддержку со стороны своего воина или просто позволила себе на мгновение расслабиться, но явно не предполагала услышать хотя бы что-нибудь в ответ.

— Это не упрямство, Алтарелла Асия. — Мы одновременно обернулись, с удивлением глядя на отлепившегося от стены мужчины. — Это — ответственность.

После такого заявления нам ничего не оставалось, как переглянуться. Мне, с некоторым торжеством, Асие — с легкой задумчивостью. Правда, все это длилось недолго.

Сэнар, не обращая внимания на нашу дуэль глазами, направился к выходу. Ну а я, следовательно, за ним. Надеясь, что в других помещениях мне не придется столкнуться с явными признаками той высоты, на которой мы находились.

Уткнувшись после очередного поворота в пару охранников, что караулили то ли дверь, то ли то, что было за ней, я вполне могла считать, что мне, в очередной раз, повезло. На всем протяжении нам попалось лишь парочка окон, да и те были словно затянуты дымкой, не дающей разглядеть ничего, что находилось за ней.

Если воины и были удивлены открытым лицом моего сопровождающего, то их взгляд этого не отразил. Как не было в нем и вопроса, связанного с моей персоной. Один молча отступил в сторону, а второй без излишней торопливости набрал код на цифровом табло. Но, загородив его от моего любопытства собой.

Впрочем, я вполне могла обойтись и без этого, позволив себе не столько проявить свои способности, сколько ощутить движение воздуха, волнующегося под его ладонью. Так что воспроизвести это сочетание для меня теперь не составляла никакого труда. Оставалось неясным лишь одно: понадобится ли мне это. Вряд ли бы они здесь настолько расслабились, что позволили себе не менять код доступа с некоторой периодичностью.

Отметив про себя, что даже тех, кого можно было отнести к друзьям, я воспринимаю как потенциальных врагов — вынужденно усмехнулась. Похоже, слова Гадриэля, сказанные мне когда-то давно, начали обретать реальность. А если это так, то… я скоро перестану доверять сама себе.

Прочувствовать свое отношение к этой мысли мне не удалось. Дверь мягко ушла в сторону открыв моим глазам картину, глядя на которую я едва не сползла на пол. Не позволило мне это сделать присутствие трех даймонов, мнение одного из которых, для меня уже кое-что значило.

Валиэль лежал на кровати, что была слева от входа. Его и без того светлая кожа приобрела неестественный, мертвенный оттенок. Кажущиеся слишком тонкими руки были вытянуты вдоль безжизненного тела, на бледном лице противоестественным пятном бросались в глаза синюшные губы, вместо шелка волос с подушки свисало нечто, похожее на паклю.

О, стихии!

А напротив, в изрезанном колете и брюках, сквозь дыры которых проглядывали белоснежные бинты, сидел абсолютно пьяный Гадриэль и монотонно, словно школяр таблицу умножения, высказывал все, что он думает о Дариане, чернокожих воинах и одной конкретной Черной Жрице. Причем, в тех самых выражениях, которые я выучила на эльфийском раньше, чем приветствие.