И когда эта, другая я, откликнулась и протянула мне руку, даря с каждым новым ударом сердца все более четкое осознавая силы, что жила в моей крови, я была уже почти уверена, что поступила правильно.

Это не была та магия, к которой я привыкла. Это было что-то иное, словно все, что находилось вокруг меня, принимало мое право быть среди него: воздух проходил сквозь мое тело наполняя его легкостью и звенящим в каждой клетке могуществом, а огонь разливался теплом.

— А я все думал, когда же это случится?

Заговорщики, стихии нас забери!

Голос Ригана, неожиданно раздавшийся от двери, вряд ли был похож на гром среди ясного неба. Скорее, взведенный у самого виска курок. Вряд ли, конечно, в голову Гадриэля могло прийти подобное сравнение, даже с учетом его прогулок по Земле, но мое воображение выдало именно этот вариант.

Трудно сказать, как долго находился в комнате дракон, но наша обескураженность явно доставила ему удовольствие.

— Ты о чем?

Общение с Асией не прошло даром для нас обоих. И если я учила ее проявлять свои эмоции, то сама тренировалась их сдерживать. Так что, присутствуй она сейчас с нами, вполне могла бы гордиться мною: мне хватило полувздоха, чтобы лицо застыло в маске спокойствия.

— Это все, что тебя сейчас интересует?

Он, конечно, был прав. И стоило, хотя бы ради приличий, уточнить его состояние. Вот только… не надо было ему ко мне цепляться. Руки-ноги у него были целы, да и выглядел он значительно лучше чем появившаяся в этой комнате первой, парочка.

— Это интересует меня больше, чем все остальное.

Похоже, ни один, ни другой, от меня такого не ожидали. Впрочем, им еще повезло. В отличие от той же Асии, на которой я отрабатывала состояние неконтролируемой истерики. Боюсь только, она об этом никому не расскажет. И не столько с целью сохранения своей репутации, сколько сберегая чужие нервы.

— Я уже давно чувствую в тебе дракона. — Игнорировав удивление, которое вопреки моей уверенности в том, что я вполне способна держать себя в руках, отразилось на моем лице, он обошел нас и склонился над Валиэлем. Похоже, состояние принца Ригана не смутило, потому что он почти сразу же выпрямился и с некоторой задумчивостью в голосе добавил. — И не только в тебе. — И резко обернувшись в мою сторону, с неожиданной твердостью в голосе закончил. — И не только я.

Александр. Старший Советник Правителя.

Я вглядывался в лежащего на кровати принца и словно заклинание повторял одно и то же слово: мама, мама, мама… Лицо Олейора было абсолютно спокойным, грудь равномерно вздымалась, подчиняясь ритму дыхания, губы чуть заметно улыбались, словно то, чем жил он там, за гранью своего беспамятства, было полно ощущения радости.

Мой дед и Элильяр тихо разговаривали поодаль от меня. Но не столько скрываясь, сколько поддавшись царившей в комнате тишине, которую казалось кощунственным нарушить.

— Не думаю, что лекари Ксандриэля смогут изменить ситуацию. Здесь дело, скорее всего, не в ране, а в ментальном на него воздействии. Да и Лайсе об этом же говорит. — Аль'Аир кинул взгляд в мою сторону и заметив, что я прислушиваюсь к ним, кивнул головой, предлагая приблизиться.

Что ж… все, что мог, я уже увидел и сделал. Удар кинжалом действительно не имел к состоянию наследника никакого отношения. Впрочем, те ментальные воздействия, с которыми я был неплохо знаком благодаря Властителю Тахару и, немного той же Асие, тоже не могли привести к таким последствиям. Если только Черная Жрица не скрыла какую-то часть имеющихся у нее знаний, рассчитывая когда-нибудь ими воспользоваться.

Но, как бы оно ни было, я был даже рад именно такому повороту событий. Трудно себе представить, чего можно было бы ожидать от Олейора, будь он в сознании.

Я, продолжая размышлять над тем, что же теперь делать, преодолел те несколько шагов, что отделяли меня от моего Лорда и князя.

— Это не ментальное воздействие. — Оба с нескрываемым удивлением взглянули на меня. Если бы они знали в этот момент, насколько я и сам был удивлен этому заявлению. — Это заклинание. Судя по отголоскам, из тонких порядков Хаоса. Мне кажется, что оно имеет какое-то отношение к их обряду разделения души. Наверное, я смог бы сказать что-либо более точно, поработав с кинжалом которым был нанесен удар.

— Ты можешь предположить, к чему оно приведет?

Напряжение, с которым смотрел на меня Элильяр, заставляло слегка волноваться, осознавая ту ответственность, которую я возлагал на себя каждым словом, и требуя большей внимательности к тому, о чем я говорил.

— Я не чувствую опасности, которая могла бы ему грозить. Его тело функционирует нормально. Его можно без проблем кормить, поить… — Мой взгляд вновь метнулся в сторону наследника. — И то место, где сейчас находится его сознание, не причиняет вреда его рассудку. — И словно подтверждая мои слова, его губы раскрылись еще более яркой улыбкой. — Вся сложность заключается в том, какое условие сдерживает его пробуждение. И одно ли оно.