Я не перебивала подругу, хотя и чувствовала, как с каждым произнесенным словом Асия предстает передо мной совершенно иной. Не той сильной, независимой, не знающей душевных терзаний женщиной-воином, а… существом, которое так же как и я знает горечь потерь и тягучую боль разочарований. И это новое знание делало ее не только более понятной, но и более живой.

— Моим отцом оказался не тот, чье имя даже произносить было запрещено, а сам Вилдор. И именно он допустил, чтобы моя мать, его Единственная, в муках и душевных терзаниях ушла в Пустоту, оставив ему жажду крови и смерти, которые теперь поддерживали его силы. А женщина, что открывала неизвестные мне подробности моей жизни была его матерью и моей бабушкой. Но, и это было не менее важным, она была Варидэ. Той, что имела право забрать власть у одного своего сына, которого бы сочла недостойным этой чести и отдать ее другому. Правда, к тому времени как Вилдор взял управление Дарианой в свои руки, из четырех братьев, остались лишь двое. Он, что был у моего деда вторым, и самый младший, который ради сохранения своей жизни предпочел остаться в стороне от всей этой борьбы. Впрочем, избранная им тактика принесла свои плоды: его имя до сих пор значится в списке живых.

— А твоя бабушка?

Асия невесело улыбнулась.

— Она пришла ко мне узнав, что мне предстоит покинуть этот мир. И просила меня сделать все, чтобы она могла уйти вместе со мной. Судя по тому, что достигнув столетнего рубежа я о ней даже и не слышала, опасность, ей угрожавшая, действительно существовала. Но, как бы правдивы не были ее слова, я не поверила ей до конца и решила разобраться во всем сама. Это нас и сгубило: мое любопытство заинтересовало Вилдора, его воины в мое отсутствие обыскали алтарат и нашли бабушку. С тех пор я ее и не видела.

— А ты?

И вновь, не улыбка — усмешка.

— А я? Раньше времени оказалась на Лилее, якобы для укрепления духа первого эшелона. Потом был бой, предательство, попытка Ярангира меня спасти, закончившаяся тем, что мое тело оказалось в реанимационной камере, а сам тысячник отправился на встречу с предками, которая не состоялась лишь благодаря кусочку души, запечатленному в его мече. Ну а все остальное тебе известно: я не собиралась возвращаться сюда, я не хотела мстить. Пока не поняла, что мои сородичи готовят новое вторжение, последствия которого для Лилеи могут быть значительно более серьезными, чем те, что были две тысячи лет тому назад. Вот тогда-то я и начала думать о том, как помочь бабушке, которая по моим ощущениям все еще жива.

— И под руку тебе попалась я со своими способностями. — Как-то слишком равнодушно заметила я.

Уже понимая, что ее признание ничего изменить не может. Ни в моем решении помочь, ни в моем отношении к ней.

Все было правильно. Но… так не должно было случиться.

— Да, Лера. — Она посмотрела на меня спокойно, без тени сожаления о том, что сделала и еще только собиралась сделать. Мне трудно было это принять, но… я ее понимала. — С тем, что я задумала, вряд ли справится кто иной, но об этом мы поговорим чуть позже — времени до появления моего родственника осталось совсем мало.

Я соглашаясь, кивнула. Но, прежде чем заняться приведением себя в вид, который бы соответствовал той законченной стерве, в виде которой я впервые предстала перед Талтаром Яланиром, позволила себе задать еще один вопрос. Пусть и неожиданно пришедший мне в голову, но кажущейся мне достаточно важным, чтобы потратить на него еще несколько мгновений.

— Кто такой Сэнар?

Ее бровь чуть приподнялась, выдавая удивление, а улыбка стала торжествующей, словно я сделала то, на что она даже и не рассчитывала.

— Не ожидала. — Она вновь, в изумлении качнула головой. — У тебя не было ничего, чтобы вызвать подозрения, но ты…

— Давай обойдемся без комплиментов. Просто скажи, кто он.

И этого было достаточно, чтобы ее лицо вновь стало серьезным.

— Он был тером моей бабушки. И он знает, зачем ты здесь. А еще он тот, кто будет защищать тебя даже тогда, когда ты сама прикажешь ему этого не делать.

— Ты хочешь сказать, — теперь уже усмехалась я, — что мне стоит найти с ним общий язык.

И, несмотря на улыбку, что коснулась ее губ, она чуточку грустно, словно понимая, какие трудности мне с ним предстоят, подтвердила.

— Да, Лера, придется.

И мне не оставалось ничего, как с ней согласиться.

Александр. Старший Советник Правителя.

Это была тяжелая ночь и не менее тяжелое утро. И дело было не только в том, что от последних событий у меня уже голова шла кругом и мое тело настойчиво требовало отдыха, но и в том, что в предвкушении предстоящего разговора меня уже буквально трясло. Хорошо еще, не от страха.

Я чувствовал, что мне придется стать одним из главных действующих лиц намечающегося мероприятия и… меня это не слишком-то и радовало. Но… это было желание Д'Тара и после всего, что он для меня сделал, я не смел отказать ему в такой малости. Тем более что других причин отказать, кроме усталости, у меня не было.

Обряд Соединения, гостями которого мы с Элильяром были, обязывал всех присутствующих не только бодрствовать всю ночь, помогая этим будущим супругам пройти лабиринт, но и выстоять все утро, пока в полдень не будет произнесена последняя клятва, скрепляющая союз.