Мечтая о своем триумфальном возвращении во дворец Венеция, он был сильно разочарован. Преемник фон Маккензена Рудольф Ран, хитрый и тонкий дипломат, посоветовал, чтобы дуче не показывался вообще в Риме, заявив Гитлеру, что в таком случае невозможно было бы обеспечить его полную безопасность. К тому же для Кессельринга поддержание порядка и законности в столице при нахождении там дуче стало бы проблематичным.

Немцы подобрали новую резиденцию для Муссолини на вилле Фелтринелли, на западном берегу озера Гарда, в тысяче километров от Рима. Служебные же помещения должны были располагаться на вилле Орсолине, расположенной в нескольких сотнях метров на этом же озере. По названию ближайшего города — Сало — многие итальянцы называли вновь созданную марионеточную республику «Республикой Сало» и даже «Республикой Каина».

Муссолини опасался, что немцы свяжут ему руки шелковой веревкой, если он попытается выехать за пределы виллы. 27 сентября, когда министры разъехались, он сел к письменному столу и написал длинное письмо Адольфу Гитлеру.

«Республиканское правительство… имеет лишь одно желание: чтобы Италия возможно быстрее заняла надлежащее ей место. Но для того, чтобы достичь эту цель, немецкому военному руководству необходимо ограничить свою деятельность чисто военными вопросами… Все остальное должны решать итальянские гражданские власти…

Если это не будет реализовано, итальянское и мировое общественное мнение сделает вывод о неспособности правительства руководить страной. Само же правительство будет вновь дискредитировано и сделается всеобщим посмешищем…»

В то утро, когда Муссолини написал свое обращение к Гитлеру, адвокат Ренато Зансоне шел не торопясь из здания общественного суда Неаполя по направлению к своему дому в Вомеро. Дойдя пешком до площади Данте, так как общественный транспорт не работал, он увидел, что она оцеплена эсэсовцами. Он тут же свернул в боковую улицу и быстро побежал прочь.

Свернув на запад, а потом на север, он, наконец, оказался в тихом районе города — на улице Виа Сан-Джузеппе-дей-Нуди. У дверей домов стояло несколько женщин с безразличным выражением на лицах. Когда он заторопился дальше, одна из них сказала:

— Куда вы идете, синьор? На улицу Виа Сальватор Роза? Так немцы и там задерживают мужчин.

Произнеся это, женщина дернула его за руку, и он, пройдя за ней внутрь комнаты, спрятался за массивным платяным шкафом. В абсолютной тишине адвокат вдруг услышал, что в шкафу кто-то есть, а под железной кроватью увидел ноги еще двоих мужчин. Женщина тем временем возвратилась на свой наблюдательный пост у двери.

Довольно долгое время — прошло полчаса, а может быть, и час — все было тихо. Затем с улицы женщина крикнула:

— Можете выходить — эти ублюдки ушли.

Когда Зансоне вышел на улицу вместе со своими товарищами по несчастью, то увидел, как из ближайших домов вышло не менее пятидесяти мужчин различного возраста, морщась от солнечного света.

Как потом оказалось, около 200 000 мужчин этого крупнейшего морского порта скрывались в течение двадцати дней, пока шли облавы. Некоторые прятались, подобно летучим мышам, в гротах и пещерах, в церковных склепах и канализационных трубах. Другие отсиживались на чердаках заброшенных домов, готовые в случае опасности уйти по крышам. Счастливчики получили места в городской больнице Кардарелли.

Такому положению дел в городе жители были обязаны двум людям — гауляйтеру Фрицу Заукелю, нацистскому руководителю трудовых резервов оккупированной Европы, подготовившему и отправившему в Германию 600 000 итальянцев, и полковнику Шоллю, коменданту гарнизона Неаполя. 22 сентября по его приказу на стенах домов и афишных тумбах были расклеены прокламации, в которых говорилось:

«До сих пор только 150 человек явились на установленные пункты в соответствии с декретом для отбытия обязательной трудовой повинности, тогда как их число должно составлять более тридцати тысяч. В связи с этим, начиная с завтрашнего утра, военные патрули получат приказ на проведение облав и задержание лиц, уклоняющихся от повинности…»

К тому времени из 600 000 жителей Неаполя 22 000 погибли при 105 воздушных налетах авиации союзников. Сорок процентов жилых домов были разрушены. Теперь начатое союзниками стали продолжать немцы. 16 сентября Шолль приказал очистить зону побережья на глубину 300 метров и эвакуировать 35 000 семей. Затем немецкие солдаты приступили к систематическому уничтожению промышленного потенциала города. Большой и красивый порт превратился в кладбище подорванных кранов, мостовых ферм и полуразрушенных многоквартирных домов.

У жителей не было ни газа, ни воды, ни света, телефонные линии не работали, а хлебный рацион был сокращен до одной унции (28,3 грамма) в день. Но они не теряли мужества, поскольку 5-я армия генерала Марка Кларка была на расстоянии сорока километров от города.

Немцы продолжали свою разрушительную деятельность. Однако горожане не сразу оценили опасность, нависшую над еще одним жизненно важным объектом Неаполя. Одной из первых это осознала двадцатитрехлетняя Маддалена Церасуоло, дочь сапожника, буквально ворвавшаяся к отцу, проживавшему на улице Вико-делла-Неве, и крикнувшая: