Ранний подъем.

Джонни знакомится с игрой в шахматы.

«Как же четверо…»

Рано утром Джонни разбудил Рихард.

— Вставай, — сказал он тихо.

— Уже пора?

— Ты должен меня сменить!

Джонни провел руками по лицу, потом потер глаза.

— Сменить, это как?

— Сначала встань-ка!

Мальчик неуверенным шагом подошел к столу, к которому направился и Рихард. От света свечи лицо с впалыми щеками казалось почти таинственным.

— Сколько же я проспал?

— Около шести часов.

— Что, так много?

— Сейчас уже пятый час.

Джонни опустился на стул. Ему казалось, что спорившие между собой мужчины оставили его одного самое большее на один час и сами отправились на покой. Свеча догорала. На столе были расставлены шахматы, те самые, которые мальчик заметил еще вчера на кровати у Алеши. Фигуры были расставлены по всей черно-белой доске.

— А куда ушли остальные? — спросил мальчик.

— Они уже давно в пути. Если все пройдет хорошо, то скоро они вернутся назад. Ты знаешь наш условный сигнал?

— Какой такой сигнал?

Рихард показал на систему труб под потолком.

— Если постучат вон по той, первой трубе: два стука громких, два — тихих, а потом снова два громких — это означает, что идут свои. Вот это и есть наш условный сигнал. В дверь наши стучат точно так же. Услышав такой стук, можешь спокойно открывать.

— Вот оно что! — сказал Джонни, немного приободрившись. — Я помню, что так стучалась в дверь фрау Шнайдебах.

— А от тебя действительно ничто не ускользнет. Что-то я еще хотел тебе сказать? Вспомнил: не прикасайся здесь к фигурам.

— А что это за игра?

— Шахматы. Франц и Алеша прервали партию, но они обязательно ее продолжат. Эта игра замечательная, она учит логически думать. — Охая, Рихард опустился на железную кровать.

— Жаль, — заметил мальчик, — что я еще не умею играть в эту игру.

— Мы сначала тоже не умели, так как никто из нас в шахматы не играл. Но судьба свела нас с Алешей.

— А чьи это шахматы?

— Наши. Погляди-ка на фигуры!

Джонни ближе подвинул свечу к шахматной доске. Он видел, что одни фигуры были светлыми, другие — темными, однако все они выглядели несколько неуклюже.

Шепотом и при этом с закрытыми глазами Рихард пояснил: — Вылепил их Алеша, но в какой-то мере мы все принимали в этом участие, все четверо…

— Четверо? — Мальчик насторожился. — Как же четверо, когда вас всего трое?..

— Ах вот оно что, — продолжал мужчина, — ты же еще этого не знаешь. Под четвертым я подразумевал нашего Руди, товарища Шнайдебаха.

— Но ведь он умер?

— Он погиб… — Рихард сделал паузу, прежде чем продолжить. — Во всяком случае, здесь все фигуры из хлеба. Да, да, из хлеба. А там, где мы научились играть в эту игру, хлеб был дороже еще, чем здесь. Каждый выделял из своего рациона кусочек.

Рихард подошел к кровати и лег. Пламя свечи заметалось: тени на стенах и потолке пришли в движение. Джонни украдкой смотрел на человека, который лежал на матраце и, казалось, едва дышал. Новые загадки, новые вопросы. Но где, он так хотел узнать, хлеб еще дороже, чем здесь? В этот момент он услышал стук.

— Они возвращаются, слава богу! — раздался вздох с кровати.

Когда Джонни немного позже услышал такой же стук в дощатую дверь, он поспешил к ней, чтобы отодвинуть железную задвижку. Франц, нагнув голову, переступил порог. Следом за ним шел Алеша. Он был таким широкоплечим, что Джонни испугался, что он не сможет войти в дверь. Лица обоих были уставшими, но довольными.

— Ну? — спросил Рихард и немного приподнялся.

— Лежи уж, — сказал ему Франц.

— Ну, все в порядке?

Алеша подошел к столу и бросил мимолетный взгляд на шахматы. Потом он прищелкнул языком, глаза его задорно блестели. Сжав руку в кулак, он замахнулся, однако, видно опасаясь сбить фигуры на шахматной доске, не ударил по столу, а рука застыла на полпути.

— Удалось! — испустил ликующий крик Алеша. — Да еще как удалось!

— Твои сведения оказались точными, — похвалил Франц Джонни, который не сразу ьсе понял, — им просто цены нет. Сначала мы отправились к школе, а по дороге туда во многих местах перерезали провода связи, которые вели из здания. Больше того, мы даже вырезали несколько сотен метров провода и спрятали его в руинах. Короче говоря, гитлеровцы на несколько часов лишены связи и возможности отдавать свои бессмысленные приказы.

— А как с другим объектом? — поинтересовался Рихард.

— Если мы за что-то беремся, то доводим дело до конца. Все оказалось проще, чем мы предполагали. Вот она, наша палочка-выручалочка, — он показал на нарукавную повязку, которая означала принадлежность к ополченцам. — Вместо ожидаемых пяти часовых мы натолкнулись на пятерых сонных эсэсовцев.

Джонни понял, что Франц говорит о складе оружия, который он обнаружил в гараже днем раньше.

— Эсэсовцы так крепко спали, что совсем нетрудно было их уничтожить. В довершение всего Алеша выстрелил по гаражу тремя фаустпатронами. Боеприпасы в складе начали рваться. Грохочет до сих пор.