— Это Рихард, — представил мужчину Франц.

— Здравствуй, наш юный товарищ, — поздоровался Рихард так тихо, будто берег свои голосовые связки.

— А тот, что лежит на кровати, — продолжал Франц, — не удивляйся, один из русских, у которых ты провел несколько дней. Мы все зовем его Алешей.

Мужчина на заднем плане наклонился вперед. На нем была форма цвета хаки без знаков различий, которая была настолько порвана, что Джонни только удивлялся, как еще она на нем держится. Когда мужчина протянул ему руку для приветствия, мальчуган mof подумать, что его схватил своей лапой медведь, настолько большой и сильной была у него рука.

— Добрый вечер, маленький товарищ, — прогудел Алеша. До сих пор он занимался шахматами, которые лежали рядом с ним на сером продавленном матраце. — Так вот он как выглядит, — продолжал он, осматривая мальчика черными глазами. — Кто-кто, а я сегодня ночью ему сразу же поверил…

— Он вчера тоже был со мной, — вставил Франц и так улыбнулся, что шрам на его щеке как бы превратился в большой вопросительный знак. — Знаешь ли ты, мальчуган, в чем больше всего убежден Алеша?

Джонни недоуменно пожал плечами.

— В описании кухни твоего дяди Коли. Он считает, что это была самая настоящая русская походная кухня…

— Каша, щи… — сказал Алеша и засмеялся, сверкнув своими белыми зубами.

Франц кивнул.

— Каша, щи, — пробормотал он и стал вновь серьезным. — Если бы и мы здесь располагали таким же продовольственным снабжением.

— Терпение, — сказал Алеша.

— Терпение. Как часто можно слышать это слово. — Франц подвинул Джонни старый садовый стул. — Ну-ка, сядь сначала здесь!

— Могу я продолжать дальше? — прошептал худой мужчина, сидевший в плетеном кресле.

— Мы сейчас как раз обсуждали наше положение, — пояснил мальчугану Франц, — не забывая, разумеется, просматривать, что сообщает нацистская пресса. Как называется этот «колбасный обрезок» вот здесь, Рихард?

Мужчина церемонно водрузил на нос очки. Зашуршали газетой.

— «Медведь в танке», — прочитал он вслух один заголовок, а за ним и второй: — «Боевой листок для защитников столицы рейха».

— Столица рейха! Какое бесстыдное преувеличение! Правильнее было бы назвать эту часть лишь куском Берлина!

— Я лишь хочу подчеркнуть то, — заметил Рихард, — что каждый слух имеет свой источник. В данном случае довольно мутный источник. Вон посмотри заметку на первой странице, в которой говорится о том, что с юго-запада и из района Потсдама свежие части подходят для освобождения Берлина. На самом же деле сегодня после обеда я лично мог убедиться в том, что данное сообщение высосано из пальца.

— Я тоже слышал об этом, — робко проговорил Джонни.

— Где?

— Еще вчера, когда добирался сюда. У насоса люди говорили об этом. Должен был подойти генерал Век или Венк, что-то схожее…

— Это мы знаем, — сказал Рихард и кивнул мальчику. — Некоторые цеплялись за это известие, как утопающий за соломинку!

— Все равно Берлин им не удастся деблокировать даже в том случае, если они мобилизуют всех подростков и стариков, — твердо заявил Франц.

С постели прогудел Алеша:

— Это лишь приведет к новым, совсем ненужным жертвам.

— Как мы должны действовать в такой ситуации? — спросил Франц. Придвинув к себе табуретку, он подсел к столу. — Новая листовка у нас есть?

— Или, быть может, мы получили новые инструкции? — поинтересовался Рихард.

Франц покачал головой.

— Больше со вчерашнего утра ничего нет. Товарищи молчат, так как части Красной Армии продвинулись, видимо, далеко вперед.

— Для чего нам новая листовка? — отозвался с кровати Алеша. — Для выпуска новой листовки потребуется большая работа. Пока мы выпустим новую листовку, фашистской армии, пожалуй, уже придет конец. У нас еще есть листовки на сегодняшнюю ночь. Листовка хорошая, очень хорошая!

— Сколько мы еще имеем? — спросил Франц.

— Более ста штук, — ответил Рихард.

— Дай их сюда!

Не поднимаясь из плетеного кресла, Рихард пошарил в узком шкафу сзади себя и вытащил стопку бумаги. Листовки были желтоватого цвета величиной с листок почтовой бумаги, напечатанные синеватым, немного размытым шрифтом.

Джонни вторично позволил себе вставить замечание:

— Мне кажется, что я уже видел такой листок сегодня после обеда…

— Где? — спросил его Франц.