– Здравствуйте, вы позвонили в квартиру к Роберту Астеру, если хотите сообщить какую-то информацию, сделайте это, пожалуйста, после звукового сигнала. Если желаете попасть на прием, запишите адрес центра: бульвар Соколова, дом четыре, кабинет двенадцать, с девяти до семи. Удачи вам.

Раздался короткий гудок. Я быстро повесила трубку и кинулась к «копейке», чтобы отыскать в атласе неведомый бульвар.

Стоя в пробке при въезде с МКАД на Минское шоссе, я принялась от тоски разглядывать соседние автомобили, сплошь красивые иномарки с закрытыми стеклами. В дорогих машинах имеются кондиционеры, и их шоферам и пассажирам комфортно, не то что мне. Все окна в «Жигулях» опущены, в салон врывается раскаленный воздух, наполненный смогом. Я проехала черепашьим шагом очередные два метра и уставилась на датчик температуры двигателя. Стрелка перебралась на красное поле. Не успела я сообразить, что следует предпринять, как из-под капота повалил то ли пар, то ли дым, и «копейка» заглохла. Я выскочила на раскаленную дорогу. Погода просто сошла с ума. Часы показывают полдесятого, а градусник зашкаливает за тридцать. Над виднеющимся вдалеке мегаполисом поднималось серо-синее марево, было жутко жарко, душно и парило. Тоненький сарафанчик мигом прилип к телу. Ощущение такое, словно сидишь в бане.

Измученные долгим стоянием в пробке, водители пытались объехать мою «копейку», поминутно гудя. Как назло, я совершенно случайно оказалась в крайнем левом ряду, загородив скоростной путь. Поток шарахнулся направо, но те, кто ехал там, отнюдь не собирались впускать на свою территорию посторонних. Со всех сторон слышался мат и крики: «Эй, баба, откатывай свою тачку», «Тетка… какого черта встала!», «Не умеешь водить… сиди дома». Из моих глаз закапали слезы.

Да, у меня старая-престарая «копейка», а у них джипы, «Мерседесы» и «Вольво». Но кто же виноват, что денег на престижный автомобиль у меня нет. Разве можно вот так орать? Да еще на женщину? За рулем протискивающихся мимо автомобилей сидели сплошь мужики. И что мне теперь делать? Стоять до скончания века? Тут рядом притормозила «Ока». На шоферском месте сидела женщина моих лет, вся красная от жары. Я обрадовалась. Машина дешевая, управляет ею дама, небось подскажет, как поступить. Тетка высунулась в окно.

– Чего встала?

– Вскипела. Не знаете…

– Из-за таких уродов, как ты, на дороге пробки! – выплюнула баба и газанула.

Отчего-то именно это высказывание показалось мне самым обидным. Я облокотилась на крыло и зарыдала в голос.

– Эй, девушка, – донеслось слева.

Я подняла голову. На встречной полосе притормозил черный, блестящий, роскошный автомобиль. Из него высунулся дядька лет пятидесяти, не менее шикарный, чем тачка.

– Что дорогу поливаешь?

Я обозлилась. Этому-то чем я помешала?

– Не видите? Перегрелся мотор.

– Открой капот.

– Не умею.

Мужик заржал.

– Совсем?

– Абсолютно, знаю только, что он в принципе открывается, но как?! Могу лишь ехать.

– Шумахер, блин! – фыркнул мужчина и внезапно выполнил невероятный финт.

Нарушив все существующие правила, он мгновенно пересек двойную непрерывную белую линию и, оказавшись на моей полосе движения, резко пошел направо. Отчего-то отчаянно ругавшиеся и вопившие до этого водители присмирели и пропустили его без писка. Мужчина запарковался на обочине и пошел ко мне, стройный, в белых мятых льняных брюках и рубашке без рукавов.

– Ну-ка подвинься, – велел он, мигом открыл капот и сообщил: – Больной скорее мертв, чем жив. Давай, берись справа за стойки, я слева, откатим твое чудо автомобильной промышленности.

– Нас не пропустят.

– Пусть попробуют, – угрожающе произнес добрый самаритянин и замахал руками: – Эй, стой, стой, надо тачку отволочь!

Вы не поверите, но поток покорно замер. Все молча ждали, пока мы оттянем «Жигули».

– Умеешь ездить на тросе? – спросил дядька.

– Не знаю, не пробовала.

Мужик захохотал:

– Ну ты даешь, прямо анекдот: «Вы умеете играть на арфе?» – «Не знаю, не пробовала».

– Вот на арфе я сыграю что угодно, хоть «Танец с саблями», правда, звучать он будет странновато, но смогу. У меня за плечами консерватория, и как раз по классу арфы, – с достоинством ответила я.

– Ага, – хмыкнул спаситель, – ну, на тросе тоже не слишком трудно рулить, главное, не впендюрься мне в зад.

– Вы потянете мою машину руками?

– Почему? – оторопел дядька. – С чего тебе такая глупость в голову пришла?

– Так сами сказали: «Не впендюрься мне в зад».

Мужик вновь засмеялся:

– А ты язва. Ладно, садись за руль, тут недалеко есть сервис.

Минут через десять мы и впрямь оказались у железных ворот с вывеской «Ремонт автомобилей. Круглосуточно». Из калитки вышел мужик, вытиравший грязные руки каким-то подобием полотенца. Увидав моего спутника, он отбросил тряпку.

– Константин Михайлович!

– Сумеешь починить доходягу?

– Ради вас что угодно.

– Забирай! А ты садись в мою машину, довезу до Кутузовского.

Еще через пять минут я попросила:

– Можно тут выйду? Сяду на метро…

– Валяй.

Я вытащила кошелек.

– Сколько я вам должна?

Константин Михайлович хмыкнул:

– Тебя как звать?

– Лампа.

– Как?!

– Евлампия, сокращенно Лампа.

– Ага, а я Костя. Так ты, значит, денег мне дать решила? Думаешь, богаче меня?

Я оглядела его безупречно одетую фигуру, увидела золотые часы, перстень со сверкающим камнем и ответила:

– Пожалуй, нет.