Далекое, едва заметное биение… испуганная мысль коснулась его сознания и исчезла, словно источник ее мгновенно сделался неразумным.

Дмитрий решил не спешить и, осмотревшись, заметил в дальнем углу громадного зала, похожего не церковный, маленькую дверь из-за которой, в очередной раз донеслось едва различимое бормотание. Быстро подойдя к тайному убежищу, он рывком открыл дверь и увидел сжавшегося, испуганного человека.

Тот, сжимаясь, сидел в темном углу и шептал непонятную молитву.

— Изыди сатана! — зашипел старик.

— Я знаю тебя! Ты — Дьявол!

Дмитрий, сделав над собой усилие, заглянул в душу старца и мгновенно прочувствовал всю глубину ужаса охватившего глубоко верующего священнослужителя. Из его жизни были вырваны значительные куски. И беда для божьего человека заключалась не в том, что он не помнил происходящего с ним в это время, а в том, что он знал что делает, но не мог противиться захватившему его тело существу. Словно автомат, выполняющий заложенную в него программу, он дышал, двигался, произносил чужие слова, оставаясь при этом лишь зрителем, выброшенным в дальний угол сознания.

Но так было не всегда. Поначалу священник думал, что разговаривает с господом, выполняет волю создателя и это грело его торжествующую душу.

Однако время шло, и сомнения все чаще посещали отца Михаила. Но, несмотря на это, старец старался выполнять указания голоса посещавшего его в минуты размышлений.

Мысль о том, что его действия совсем не соответствуют тем заповедям, которым он привык подчиняться в жизни, впервые появилась в тот момент, когда он увидел странного молодого человека, способного творить невозможное. Однажды появившись, она больше не покидала его. Чем больше он сомневался, тем чаще в его голове звучал гипнотический голос, тем меньшее влияние он имел на собственное тело, тем большие куски жизни выпадали из его памяти.

Он страдал, но сделать ничего не мог. Мысленно взывая к Богу и днём, и ночью, молил его о прощении. Даже осознав тщетность своих усилий, он продолжал бороться за живущую своей жизнью оболочку.

Все кончается в этом мире, истощилось и его терпение. Одним днём он оставил попытки вернуть своё тело, опустил руки и, замкнувшись в созданном им закутке, стал ждать. Теперь он полагал, что лучше умереть, чем вернуться в проклятое тело. Впрочем, если бы он знал как умереть, то давно бы уже не жил.

— Выходи, святой отец! — произнёс Дмитрий и, отойдя в сторону, стал ждать.

"Нет! Таким образом, ты только добьешь его, — рядом появилась светящаяся фигуру Вирусапиенса. — Старичок и без того на грани помешательства. Дай мне поговорить с ним".

— Попробуй, — прошептал Дмитрий и оставил старческое сознание.

— Ну?! — одновременно воскликнули Илья и Анатолий, заглядывая в глаза Потёмкину.

— Нет, — выдохнул Дмитрий. — Кто бы в нем не был, садовник или еще кто, но он давно ушёл.

— А кто остался? — спросил телохранитель, кивая на замершего в кресле старика.

— Отец Михаил, — ответил Дмитрий, замечая заинтересованность, появившуюся во взгляде старца.

Тонкая, точно пергамент, кожа на щеках священника порозовела, руки затряслись, а на глаза набежала одинокая слеза.

— Боже! — прошептали губы убеленного сединой старца, и иссохшая рука медленно подняла ко лбу сомкнутые пальцы. — Я знал, что ты не оставишь раба своего.

Прикрытые веки задрожали.

— Всё в порядке! — зашептал Вирусапиенс. — Если Садовник и вернется в это тело, то он будет знать, что мы его ищем. Пора убираться, а то старичок не выдержит, когда увидит меня во плоти. Он-то думает, что говорил с Богом.

Друзья удивленно уставились на Вирусапиенса, ожидая пояснений. Но тот, не дожидаясь пока отец Михаил придет в себя, быстро зашагал к двери.

— Он прав, нужно уходить, — поторопил Дмитрий. — Все к машине!

И бросился следом.

Столкнувшись с Игорем, Жора заговорщески подмигнул.

— Нас здесь не было, — прошептал он.

Здоровенный детина сунулся в дверь, споткнувшись о собственную рясу, громко чертыхаясь, влетел в келью.

— Не богохульствуй! — раздался мягкий голос отца Михаила и вслед за этим послышался радостный вскрик молодого монаха.

— Молодые люди! Постойте! — донеслось из-за открытой двери, и на пороге появился взволнованный батюшка.

— Может я смогу хоть чем-то вам помочь? — поинтересовался священник.

Посмотрев на Потемкина, он вздрогнул и попятился к двери, словно увидел приведение.