Безусловно, Гитарист был прав - она слишком опасна. Однако, сейчас я уж точно никуда ее не дену. Пускай я погибну, но меня не будет томить страшная пелена неизвестности.

Я настолько погрузился в раздумья, что не заметил "долговца", подошедшего ко мне поближе. Я поднял на него печальный взгляд и поднялся на ноги.

–  А ты и подумать не мог, что все так обернется?
– спросил он меня.

–  В смысле?
– не понял я.

–  Тогда, месяцев семь назад, - пояснил сталкер, медленно стягивая с лица противогаз.

К моему удивлению передо мной стоял Альпинист. Живой и невредимый. Такой же как и был. Не считая разве что шрама от уголка губы до уха, и потяжелевшего взгляда. Вот он - Алексей Щебнецов собственной персоной.

Альпинист расплылся в широкой улыбке, которую шрам даже украшал. Но я так и не знал, плакать мне или смеяться. С одной стороны друзья, встретившиеся после долгой разлуки. А с другой - предатель и тот, кого он предал… Оставил умирать… Истекать кровью… Как низко… Как подло…

–  Ты не рад меня видеть, Подводник?
– с сожалением в голосе произнес Альпинист.

–  Рад, - тихо ответил я.
– Просто… Я… Это…

–  Не волнуйся, Серега, - говорил Альпинист.
– Ты не сделал ничего такого, за что я не мог бы тебя простить. Или Диму. Так и передай ему…

–  Простит он!
– воскликнул я.
– Я себя не прощу! Понимаешь? Я сам! А Димы и в живых-то нет!

–  Как нет?
– лицо Альпиниста побледнело, а от улыбки не осталось и следа.

–  А так и нет!
– закричал я.
– Ты тут сидишь в своей выгребной яме и ни черта не знаешь!

–  Не кричи на меня, Подводник!
– в ответ повысил голос Альпинист.
– Так ты встречаешь своего друга, да? Воплями! Да какое ты имеешь право? Бросив меня умирать… Я тебя простил, но этого терпеть не буду. Выгребная яма… Если ты не забыл, то тоже сидишь в тое же яме, что и я, оставив прошлое наверху!

–  Какое прошлое?

–  А такое! Ты уже забыл Катю? Мы так за нее воевали с тобой, а ты ее там бросил!

–  Мы же с тобой для этого и ушли в Зону, чтобы не быть связанными враждой!

–  Дурак ты, Сергей, дурак! Она же тебя любила, а не меня! К тому же, я умер, и остался лишь ты один! Полгода назад! Прошло уже столько времени!

–  Я не мог быть с этой девушкой за спиной мертвого друга!

–  Я - не мертв!

–  Тем более!

Только теперь я понял, что мои кулаки сжаты и готовы к драке, а костяшки побелели от напряжения. Вот она - долгожданная встреча. Как волки. Разозленные. Голодные.

Какой же я дурак. Сколько времени я готовился к этой встрече? Часы, дни, недели… А для того, чтобы все испортить потребовались лишь секунды…

Время вообще перестало играть роль. Уже, кажется, был день, а я все смотрел на пламя костра, разведенного у ворот, открывающих дорогу к бару. Смотрел каменным лицом и даже не моргал. Рядом сидели Гитарист, Видик и Увал, поглощая продовольственные запасы так спешно, что, казалось, они это делают последний раз в жизни. Я же лишь откусил кусок черствого хлеба, но тут же выплюнул на траву.

–  Не лезет?
– с сочувствием поинтересовался Видик.

–  Не лезет, - еле слышно повторил за Видиком я.

Я поднял с земли пожеванный кусок и кинул его в костер.

Увал лишь криво усмехнулся и продолжил трапезу. Видик же, глядя на меня, перестал есть консервы, оставив банку лежать на траве, и подошел ко мне. Он что-то хотел сказать, но так и не собрался. А лишь вздохнул и отправился назад.

Я сидел и ковырялся палкой в земле, пряча глаза от любопытных. На душе сейчас было настолько гадко, что в любой момент я был готов попросту расплакаться, однако пока еще я держал себя в руках.

Я все был в недоумении. Как я мог так глупо поступить? Он же мой друг… или нет?

Да… Хватит себе лгать. Хватит тешить себя какими-то иллюзиями. Дружбы никакой уже не было. И не было уже давно. Она осталась где-то там сзади и уже никогда не постучится в двери.

А обманывать себя - последнее дело. Но, к сожалению, подавляющее большинство людей планеты именно этим и занимается. Мы так привыкли себе лгать, что уже и сами этого не видим. А следовало бы. Именно потому что мы лжем себе, мы везде видим обман. Но никто себе в этом не хочет признаться, потому что никто не хочет считать себя лжецом или дураком. Мы все так привыкли видеть в себе только хорошее, что запускаем сразу же защитный механизм отрицания, однако лучше от этого еще никому не стало. Хочешь быть человеком - не лги себе.

Все, кто сейчас сидел у костра были абсолютными лжецами, потому что каждый лгал себе прямо сейчас. А раз лжешь себе - лжешь и остальным.

Я не мог так больше. Надо было поговорить с Альпинистом. Поговорить серьезно, прямо и лаконично.

–  Куда Альпинист девался?
– спросил я.

–  Мы его там с ребятами двумя послали к папке сгоревшей, - сказал Увал и вытер губы от хлебных крошек.
– Кто-кто, а он уж спец по пеплу. В свое время мы сжигали архивы одни, так он уж точно определит…