Как- то было странно, что он не почувствовал необычайной легкости папки. Ведь, я еще в баре все вытряхнул в рюкзак, заметив, что Гитарист как-то косо на нее смотрит. Или он так спешил, что не обратил внимания? Как-то он темнил, и темень эта мне совсем не нравилась, ведь теперь я не мог ему доверять. Хотя, я перестал ему доверять еще тогда, когда на руке его обнаружилась татуировка.

Как- то все это было странно. Сперва Гитарист упал из ниоткуда на голову, якобы с Дикой Территории. Потом эта татуировка. А дальше он пытался уговорить нас идти на Склады, как будто бы зная о нашей будущей находке. А там и история с папкой. Если все это совпадение, то мир явно перевернулся с ног на голову.

Такое было ощущение, что Гитарист был просто запрограммирован для того, чтобы не подпустить нас к папке, а сейчас у него была ломка оттого, что цели больше нет. Прямо терминатор какой-то.

–  Вали их!
– послышался голос из-за кустарника.

Секунду спустя пуля истерически просвистела возле уха. Быстро схватив в руки автомат, я нырнул с тропы в кусты, чуть не влетев в "мышеловку". Куда подевались Видик с Гитаристом я не видел, однако на тропе их уже не было.

Я прижался к земле и перестал двигаться, чтобы ненароком не угодить под шальную. Пули, рассекая воздух, прорезали листья и врезались в землю и деревья. Следовало встать и перебраться за дерево, но я не рискнул приподнять даже головы. А еще так не кстати начала ныть нога.

С круглыми глазами я пролежал на земле еще минуты две. Глаза мои округлились еще больше, когда перед лицом прокатилась граната. Машинально замахав руками я пытался подцепить скользкую смерть хотя бы пальцем. После того, как мне удалось ее схватить, я со всей силы швырнул ее за деревья.

В воздухе громко хлопнуло, и во все стороны полетели листья и куски коры. Через секунду стрельба закончилась, и я, наконец, приподнял голову. По дороге осторожно шли трое "долговцев". Один из них снял с лица респиратор и вытер рукой губы. Это был Увал - сталкер, которого я как-то выручил деньгами на Свалке.

–  Стойте!
– крикнул я, приподнимаясь с земли, но тут же под ногами подлетели куски земли, взборожденные пулей.
– Увал! Это Подводник! Не стреляй!

Увал опустил автомат и подошел поближе. Выйдя на тропу я насчитал не то что три, а целую дюжину "долговцев". Насколько я понял, Увал был здесь кем-то вроде главного. Это значило, что он должен был позаботиться о том, чтобы в нас не стреляли.

–  Прости, брат, - сказал он мне.
– Мы было подумали, что это "монолит".

Видик и Гитарист осторожно выползли из кустов, которые были с противоположной стороны от того места, где прятался я. Видик, открыв рот, с интересом разглядывал "долговцев" и постоянно чесал затылок. А Гитарист же просто фыркнул и стал разглядывать кровь, просочившуюся через бинты.

–  "Монолит"?
– спросил я.
– Так это все же "монолит" сделал?

–  Ты что, Подводник?
– подойдя вплотную удивился Увал.
– С Луны свалился? Где же ты был последние несколько дней?

–  Прости, Увал, я тебе это попозже расскажу, - сказал я, опираясь на автомат, давая отдохнуть раненой ноге.
– Так, что же все-таки случилось?

Увал посмотрел по сторонам, видимо высматривая место, где можно присесть, но, за неимением выбора, плюхнулся на землю. Я же сел аккуратно, чтобы не мотать зазря больную ногу, которая никак не хотела униматься.

–  Тогда рассказываю по порядку, - сказал сталкер и снял с головы капюшон, оголяя такую же "волосистую" голову, как у Видика.
– Дней девять назад группа каких-то сталкеров сумела просочиться через выжигатель, а там они нарыли что-то очень важное. Какие-то документы, вроде. Ну, в общем, сумели они вырваться назад, но за ними уже погоня гналась из "монолитовцев". Те сталкеры показали эту вещицу анархистам, то бишь "свободе". А те, в свое время, о чем-то перетерли с нашим генералом. Я не знаю, что это были за документы, но ради них "долг" и "свобода" стали биться бок о бок, что само по себе противоестественно…

–  Чего замолчал?
– поторопил я Увала.

–  Так вот, - продолжил сталкер.
– Погибли тогда все сталкеры. Кроме двух наших, которым удалось уйти и принести документы бармену. Не знаю, что же это были за документы, однако бармен стал их постоянно носить при себе, и никому не показывал. Только говорил постоянно: "Они же нас тут всех за такое". В общем, со всей Зоны стянулись все "долговцы", "свободовцы" и даже некоторые бандиты. Казалось, такой толпой нас было не взять. Однако "монолит" уничтожал всех на своем пути. Всего за четыре дня они убивали все и вся, кто вставал на дороге. Только наш отряд застрял тут. Мутанты хреновы из Долины перлись. А потом по рации перестали передавать сообщения. Бармен что-то пытался сказать напоследок, но из-за шума выстрелов ничего не было слышно…

Когда Увал замолчал, все по-прежнему слушали его, несмотря на тишину. Я сидел на месте и не шевелился, чтобы не нарушить идиллию, сложившуюся в Зоне. Это, конечно, было глупо. В Зоне никогда не было идиллии. Но, хотя бы, иллюзию этой самой идиллии нужно было сохранить.

Во мне сидело то, в чем боятся признаться себе многие сталкеры. Мне было необычайно страшно. Так страшно мне еще не было никогда. Я был уже не в той Зоне, что была неделю назад. Это была уже страшная Зона. Еще страшнее, чем была раньше. Пожар прошелся по огромному лесу, а я сидел на пепелище. Подумать только. Столько людей погибло. Даже не сотни. Тысячи. Ведь в одной только "свободе" было около четырех тысяч человек. А в "долге" и того больше. Сколько же жизней, таких как моя или Видика, ушло в никуда. Сколько планов не осуществилось? Сколько дел было не сделано? А все из-за какой-то желтой папки, которая появилась не в том месте, не в то время. Килограмм бумаги был смертоноснее ящика с динамитом.