–  Это тебе за Шокера!
– крикнул сталкер и пнул полковника в бок.
– Мразь, дерьмо!

Но вскоре он успокоился и выкинул пистолет в сторону, усевшись рядом с трупом. Вопреки обыкновению на лице его не было тупой ненависти и злости. Там была самая настоящая боль, а на глазах - накатившие огромные слезы. Такого Видика мне еще никогда видеть не доводилось.

До меня только сейчас дошел смысл его слов, и я резко обернулся. Гитарист сидел на полу и держался за руку, из которой сочилась кровь. А вот Шокер растянулся навзничь в луже крови. Помочь ему я уже не мог - половины головы у него уже не было. Я не знаю, хотел ли я закричать или расплакаться. Я не смог ничего этого сделать, потому что поскользнулся в луже крови и ударился головой о пол. Перед глазами все мгновенно поплыло и я выпал из реальности.

–  Долго он еще без сознания?

–  Не знаю. Пускай еще полежит пока. А потом свалим отсюда, и все дела.

–  Да-м. Хорошее тут место. Я бы даже сказал - хлебное.

–  Так-то оно так, но если еще пару раз будет так же, некому будет уходить. Вот поднимется Подводник, будем решать.

–  Я уже встаю, - заявил я, медленно открывая глаза.

Такой чугунной головы, признаться, у меня даже с перепоя не было. Не каждый день ударяешься головой о бетонный пол. Как только она вообще не треснула…

На койке у моих ног восседали Видик и Гитарист, озадаченно смотревшие на меня. Я сразу не понял причину отсутствия Шокера, забыв о том, что случилось, и без задней мысли решил, что тот отправился прогуляться.

–  Сколько я лежал?
– поинтересовался я.

–  Минуты две, не больше, - сказал Видик и помог мне подняться на ноги.

Резкая боль мгновенно пронзила ногу, и я чуть не взревел. Хорошо что меня лишь задело, а то и ноги бы мог не досчитаться. Как Шокер головы…

–  Потерпи, Серега, не умирай, - с выдавленной улыбкой сказал Видик.
– Ты нам еще нужен живой и здоровый. А то ты станешь похож на Шокера.

–  Не смешно, Видик, - зло ответил я.

–  Знаешь, Подводник, в жизни иногда надо уметь смеяться с чего угодно, - заявил Видик.
– Тогда ты остаешься человеком.

–  Оскорбляя память Шокера остаешься человеком?

–  Я не оскорблял память Шокера. Мои слова были адресованы к тебе.

–  Через Шокера?

–  А что в этом такого? Почему никто не обижается, когда шутят по поводу Элвиса Пресли?

–  При чем тут Элвис?

–  А притом, что он такой же человек как и Шокер.

–  Тогда про Элвиса тоже не надо шутить.

–  Почему?

–  О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего.

–  Я ничего о Шокере плохого не сказал. Я лишь о нем упомянул.

–  Как плохой пример.

–  Ты, ей богу, как ребенок! А это, по-твоему, хороший пример? Может нам всем сделать так же?

–  Не раздувай из мухи слона, Видик, - вставил свои пять копеек Гитарист.

–  Помолчи-ка, Гитарист, - сказал я и продолжил.
– По-твоему, приводить Шокера в плохой пример - не то же самое, что сказать плохое?

–  Я бы не хотел, чтобы после моей смерти все рыдали и удручались, - сказал Шокер.
– Я бы хотел, чтобы всем было хорошо.

–  Я бы тоже не хотел, но мне бы было обидно, что после моей смерти те, кого я считал друзьями, вместо того, чтобы меня как минимум вспомнить добрым словом, делали посмешищем, как это хотел сделать ты.

–  Может, хватит?
– нетерпеливо засуетился Гитарист.

–  Помолчи, Гитарист, - пригрозил я.
– А то ты станешь похож на Видика.

–  Знаешь, Подводник, - сказал Видик.
– При жизни это тоже обидно.

–  Я лишь дал тебе почувствовать это, Видик.

–  Но ты сказал это мне в лицо.

–  По-твоему, за спиной было бы лучше? А кто сказал, что он нас сейчас не слышит?

–  Ты в это веришь?

–  В Зоне можно поверить во что угодно.

Мои слова на Видика подействовали. Он молча кивнул и почесал подбородок. Он всегда молчал, когда не мог убедить оппонента в своей правоте, но сейчас был другой случай. Он, вопреки обыкновению, чем тупо доказывать свою правоту, наконец, задумался. И это было похвально. Жаль, что Шокер этого не видел. Он бы точно был доволен.

–  Я схожу за медикаментами, - сказал Гитарист и поднялся с койки.

–  Я пойду, - сухо сказал Видик тоном, не терпящим возражений.

Гитарист хотел было возразить, но я приложил палец к губам, давая понять, что сейчас спорить не время. Но Видик и не дожидался возгласов Гитариста, а уже успел выйти из казармы.

–  Ты чего?
– спросил Гитарист.

–  Человеку нужно подумать, - ответил я.

–  А почему бы здесь не подумать?

–  Потому что одному думается легче.

–  Мы бы могли выйти…