Некоторое время мы сидели молча и ждали звонка. Что скажет сенатор? Что он знает о нашей судьбе?

–  А как быть, если никто за нас не вступится? Если никто не станет за нас драться? - вновь заговорил Джо.

–  Ну, а что мы можем? Бежать - и то нельзя. Никуда не денешься. Сиди и жди, пока в тебя трахнут, - очень удобная мишень.

–  Когда в Милвиле узнают…

–  Узнают из последних известий, как только это просочится. Если просочится. Телевидение и радио мигом сообщат, а все милвилцы прилипли к приемникам.

–  Может, кто-нибудь нажмет на Дэйвенпорта и заставит его прикусить язык.

Я покачал головой.

–  Утром он был зол, как черт. Так и накинулся на генерала.

А кто из них был прав? Да разве за такой короткий срок разберешься, кто прав, а кто нет?

Издавна люди воевали с вредными жучками и саранчой, со всевозможными врагами урожая, со всякими сорняками. Воевали, как могли. Истребляли и уничтожали, как могли. Приходилось всегда быть настороже, чуть зазевался - и сорные травы тебя одолеют. Разрастутся в каждом углу, под заборами, среди живых изгородей, на пустырях. Они нигде не пропадут. В засуху гибнут злаки, чахнет кукуруза, а сорные травы, упорные и выносливые, знай растут и зеленеют.

И вот появляется новая вредоносная трава, выходец из иного времени; быть может, она способна не только заглушить, вытеснить пшеницу с кукурузой, но и уничтожить человечество. Если так, остается одно: воевать с нею, бороться всеми средствами, как с любым зловредным сорняком.

Ну, а если это не простой сорняк, а особенный, на редкость живучий? Если он отлично изучил и людей, и растения - и эти познания и способность применяться к любым условиям помогают ему выжить, как бы ожесточенно ни боролись с ним люди? Если его ничем другим не возьмешь, кроме высокой радиоактивности?

Ведь именно так решена была задача, поставленная в той странной лаборатории в штате Миссисипи.

И если задача решается так, Цветы могут сделать только один, самый простой вывод. Избавиться от угрозы радиации. А попутно завоевать благодарность и любовь человечества.

Допустим, все так и есть. Тогда прав Пентагон.

Раздался звонок. Джо снял трубку, протянул мне.

Язык не слушался, губы одеревенели. С трудом я выталкивал из себя жесткие, отрывочные слова:

–  Алло. Слушаю. Это сенатор?

–  Да.

–  Говорит Брэдшоу Картер. Из Милвила. Мы сегодня утром разговаривали. У барьера.

–  Ну конечно, я помню, мистер Картер. Чем могу быть вам полезен?

–  Дошел слух…

–  Распространилось множество разных слухов, Картер. До меня тоже их доходит немало.

–  …что на Милвил сбросят бомбу. Сегодня утром генерал Биллингс сказал…

–  Да, - не в меру спокойным тоном произнес сенатор, я тоже это слышал и был весьма встревожен. Но никаких подтверждений не последовало. Это всего лишь слухи.

–  Попробуйте стать на мое место, сенатор. Вам неприятно это слышать - и только. А нас это кровно касается.

–  Понимаю, - сказал сенатор.

Я так и слышал, как он мысленно спорит сам с собой.

–  Скажите мне правду, - настаивал я. - Решается наша судьба.

–  Да, да, - сказал сенатор. - Вы имеете право знать. Этого я не отрицаю.

–  Так что же происходит?

–  Достоверно известно только одно. Между атомными державами ведутся совещания на самом высоком уровне. Это условие пришельцев, знаете, для всех - гром среди ясного неба. Разумеется, совещания эти совершенно секретные. И вы, конечно, понимаете…

–  Ну, ясно, - сказал я. - Обещаю вам…

–  Да нет, не о том речь. Еще до утра газеты наверняка что-нибудь пронюхают. Но мне все это очень не нравится. Похоже, что там пытаются прийти к какому-то соглашению. Учитывая настроения широких масс, я весьма опасаюсь…

–  Ох, пожалуйста, сенатор, только без политики!

–  Прошу извинить. Я не то имел в виду. Не стану от вас скрывать, я крайне обеспокоен. Я стараюсь собрать самые достоверные сведения.

–  Значит, положение критическое.

–  Если этот барьер сдвинется еще хотя бы на фут или случится еще что-либо непредвиденное, не исключено, что мы предпримем какие-то шаги в одностороннем порядке. Военные всегда могут заявить, что они действовали в интересах всего человечества, спасали мир от вторжения чуждых сил. Они могут также заявить, что располагают сведениями, которых больше ни у кого нет. Могут объявить эти сведения совершенно секретными и откажутся их огласить. Опубликуют какую-нибудь подходящую версию, а когда дело будет сделано, преспокойно подождут, пока пройдет время и все уляжется. Конечно, скандал будет страшный, но они это перенесут.