Луны начищенный пятакБлеснул сквозь паутину веток,Речное озаряя дно.И лодка — повернувшись так,Не может повернуться этак,Раз все вперед предрешено.А если не предрешено?Тогда… И я могу проснуться —(О, только разбуди меня!),Широко распахнуть окноИ благодарно улыбнутьсяСиянью завтрашнего дня.
373
Звезды меркли в бледнеющем небе,Все слабей отражаясь в воде.Облака проплывали, как лебеди,С розовеющей далью редея…Лебедями проплыли сомнения,И тревога в сияньи померкла,Без следа растворившись в душе,И глядела душа, хорошея,Как влюбленная женщина в зеркало,В торжество, неизвестное мне.
374
Белая лошадь бредет без упряжки.Белая лошадь, куда ты бредешь?Солнце сияет. Платки и рубашкиТреплет в саду предвесенняя дрожь.Я, что когда-то с Россией простился(Ночью навстречу полярной заре),Не оглянулся, не перекрестилсяИ не заметил, как вдруг очутилсяВ этой глухой европейской дыре.Хоть поскучать бы… Но я не скучаю.Жизнь потерял, а покой берегу.Письма от мертвых друзей получаюИ, прочитав, с облегчением жгуНа голубом предвесеннем снегу.
375
Нечего тебе тревожиться,Надо бы давно простить.Но чудак грустит и б жится,Что не может не грустить.Нам бы, да в сияньи шелковом,Осень-весен поджидая,На Успенском или Волковом,Под песочком Голодая,На ступенях ИсаакияИли в прорубь на Неве……Беспокойство. Ну, и всякиеВожделенья в голове.
376
Цветущих яблонь тень сквозная,Косого солнца бледный свет,И снова — ничего не зная —Как в пять или в пятнадцать лет, —Замученное сердце радоТому, что я домой бреду,Тому, что нежная прохладаРазлита в яблонном саду.
377
Тускнеющий вечерний час,Река и частокол в тумане…Что связывает нас? Всех нас?Взаимное непониманье.Все наши беды и дела,Жизнь всех людей без исключенья…Века, века она текла,И вот я принесен теченьем —В парижский пригород, сюда,Где мальчик огород копает,Гудят протяжно проводаИ робко первая звездаСквозь светлый сумрак проступает.
378
На границе снега и таянья,Неподвижности и движения,Легкомыслия и отчаяния —Сердцебиение, головокружение…Голубая ночь одиночества —На осколки жизнь разбивается,Исчезают имя и отчество,И фамилия расплывается…Точно звезды, встают пророчества,Обрываются!.. Не сбываются!..
379
Закат в полнеба занесен,Уходит в пурпур и виссонЛазурно-кружевная Ницца……Леноре снится страшный сон —Леноре ничего не снится.
380
Я твердо решился и тут же забыл,На что я так твердо решился.День влажно-сиренево-солнечный был.И этим вопрос разрешился.Так часто бывает: куда-то спешуИ в трепете света и тениСначала раскаюсь, потом согрешуИ строчка за строчкой навек запишуБлагоуханье сирени.
381
Насладись, пока не поздно,Ведь искать недалеко,Тем, что в мире грациозно,Грациозно и легко.Больше нечему учиться,Прозевал и был таков:Пара медных пятаков,"Без речей и без венков"(Иль с речами — как случится).
382
Поэзия: искусственная поза,Условное сиянье звездных чар,Где, улыбаясь, произносят — "Роза"И с содроганьем думают — "Анчар".Где, говоря о рае, дышат адомМучительных ночей и страшных дней,Пропитанных насквозь блаженным ядомПроросших в мироздание корней.
383
Мне весна ничего не сказала —Не могла. Может быть — не нашлась.Только в мутном пролете вокзалаМимолетная люстра зажглась.Только кто-то кому-то с перронаПоклонился в ночной синеве,Только слабо блеснула коронаНа несчастной моей голове.
