Из спальни уносят лампу,Но через пять минутНа тоненькой ножкеЛампа снова тут.Как луна из тумана,Так легка и бела,И маленькая обезьянаСпускается с потолка.Серая обезьянка,Мордочка с кулачок,На спине шарманка,На голове колпачок.Садится и медленно крутит ручкуСтарой, скрипучей шарманки своей,И непонятная песняБаюкает спящих детей:"Из холода, снега и льдаЗимой расцветают цветы,Весной цветы облетаютИ дети легко умирают.И чайки летят туда,Где вечно цветут крестыНа холмиках детских могилок,Детей, убежавших в рай…"О, пой еще, обезьянка!Шарманка, играй, играй!
443
А что такое вдохновенье?— Так… Неожиданно, слегкаСияющее дуновеньеБожественного ветерка.Над кипарисом в сонном паркеВзмахнет крылами Азраил —И Тютчев пишет без помарки:"Оратор римский говорил…"
444
Вас осуждать бы стал с какой же стати яЗа то, что мне не повезло?Уже давно пора забыть понятия:Добро и зло.Меня вы не спасли. По-своему вы правы.— Какой-то там поэт…Ведь до поэзии, до вечной русской славыВам дела нет.
445
За столько лет такого маяньяПо городам чужой землиЕсть от чего прийти в отчаянье,И мы в отчаянье пришли.— В отчаянье, в приют последний,Как будто мы пришли зимойС вечерни в церковке соседней,По снегу русскому, домой.
446
До нелепости смешно —Так бесславно умереть,Дать себя с земли стереть,Как чернильное пятно!Ну, а все же след чернил,Разведенных кровью, —Как склонялся АзраилНочью к изголовью,О мечтах и о грехах,Странствиях по мукам —Обнаружится в стихахВ назиданье внукам.
447
Отчаянье я превратил в игру —О чем вздыхать и плакать в самом деле?Ну, не забавно ли, что я умруНе позже, чем на будущей неделе?Умру, — хотя еще прожить я могЛет десять иль, пожалуй, даже двадцать.Никто не пожалел. И не помог.И вот приходится смываться.
Август 1958 г.
448
Для голодных собак понедельник,А для прочего общества вторник.И гуляет с метелкой бездельник,Называется в вечности дворник.Если некуда больше податьсяИ никак не добраться домой,Так давай же шутить и смеяться,Понедельничный песик ты мой.
Август 1958 г.
449
Теперь бы чуточку беспечности,Взглянуть на Павловск из окна.А рассуждения о вечности…Да и кому она нужна?Не избежать мне неизбежности,Но в блеске августовского дняМне хочется немного нежностиОт ненавидящих меня.
450
Вечер. Может быть, последнийПустозвонный вечер мой.Я давно топчусь в передней, —Мне давно пора домой.В горле тошнотворный шарик,Смерти вкус на языке,Электрический фонарик,Как звезда, горит в руке.Как звезда, что мне светила,Путеводно предала,Предала и утопилаВ Средиземных волнах зла.
Август 1958 г.
451
Вот елочка. А вот и белочкаИз-за сугроба вылезает,Глядит, немного оробелочка,И ничего не понимает —Ну абсолютно ничего.Сверкают свечечки на елочке,Блестят орешки золотые,И в шубках новеньких с иголочкиСобрались жители лесныеСправлять достойно Рождество:Лисицы, волки, медвежата,Куницы, лоси остророгиеИ прочие четвероногие.…А белочка ушла куда-тоУшла куда глаза глядят,Куда Макар гонял телят,Откуда нет пути назад,Откуда нет возврата.
1958
452
Если б время остановить,Чтобы день увеличился вдвое,Перед смертью благословитьВсех живущих и все живое.И у тех, кто обидел меня,Попросить смиренно прощенья,Чтобы вспыхнуло пламя огняМилосердия и очищенья.
453
Ликование вечной, блаженной весны,Упоительные соловьиные трелиИ магический блеск средиземной луныГоловокружительно мне надоели.Даже больше того. И совсем я не здесь,Не на юге, а в северной, царской столице.Там остался я жить. Настоящий. Я — весь.Эмигрантская быль мне всего только снится —И Берлин, и Париж, и постылая Ницца.…Зимний день. Петербург. С Гумилевым вдвоем,Вдоль замерзшей Невы, как по берегу Леты,Мы спокойно, классически просто идем,Как попарно когда-то ходили поэты.
454
Бороться против неизбежностиИ злой судьбы мне не дано.О, если б мне немного нежностиИ вид на «Царское» в окноНа солнечную ту аллею,Ту, по которой ты пришла.Я даже вспоминать не смею,Какой прелестной ты былаС большой охапкою сирени,Вся в белом, в белых башмаках,Как за тобой струились тениИ ветра ласковый размахИграл твоими волосамиИ теребил твой черный бант…— Но объясни, что стало с намиИ отчего я эмигрант?
