– Пытаюсь разобраться, когда это началось и кто может за этим стоять. И кажется, начал что-то понимать… но тут ты пришла.
– Олег снова хотел ее поцеловать, но она вдруг отстранилась и несколько мгновений внимательно смотрела ему в глаза. Потом молча встала, и, по пути сняв с себя куртку и сапожки, пошла в ванную.

– Ты куда?

– Ванну тебе приготовлю. Ты тюрьмой пахнешь, - услышал он сквозь шум льющейся воды и пошел следом за женой.

Она сосредоточенно готовила все для купания: доставала свежее полотенце и халат, трогала рукой воду и в сторону мужа не смотрела. Олег постоял-постоял - и развернул ее лицом к себе.

– Что тебя так расстроило?

– Ванна готова, давай ныряй.

Лана отвернулась, но Олег взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

– Говори, о чем думаешь.

– Да ты раздевайся! Ты уже принюхался к себе и не представляешь, как… благоухаешь!
– Она начала стягивать с него свитер и майку.
– Давай-давай, откисай… - И быстро вышла за дверь.

Пять минут назад его запах не мешал ей самозабвенно целоваться с ним…

– Брезгуете мужем, леди?
– обиженно крикнул он вслед.
– Ладно-ладно, вот сейчас как откисну, как отмоюсь, да как отбреюсь, да как отдушусь - а потом как отвернусь да как отстранюсь - будете тогда знать, как в трудную минуту… - бормотал он, блаженно погружаясь в душистую пену.

Чистый, благоуханный, закутанный в банный халат, Олег вошел в кухню, где его приветствовали запахи жареного мяса и разогретого борща. Лана сидела на диване перед накрытым столом. Подшивка газет аккуратненько лежала на валике.

– Олежка, как мы будем реагировать на то, что написала «Параллель»?

– А никак!
– весело глянул он на жену.
– Приду завтра, как всегда, на планерку в мэрию - и пусть они реагируют.
– Он плюхнулся на диван, потирая руки.
– Ух, какой я голодный! Лань, давай по рюмочке коньячку, за освобождение?

– Французский коньяк и украинский борщ - это мезальянс!
– засмеялась она, но достала пузатую бутылку и рюмки.

Сначала они ели, потом пили кофе, потом ходили встречать сыновей, и все это время оба старательно избегали прерванного на кухне разговора.

Только вечером, когда мальчишки ушли к себе наверх, а Олег наслаждался сигаретой, лежа на любимом Диване, Лана, домыв посуду, подсела к нему.

– Тебе не понравится то, что я собираюсь сказать, Олежка… Но я все равно скажу. И я не только скажу - я буду с тобой спорить и ссориться, пока ты не согласишься со мной.

Олег заинтересованно приподнялся, опираясь на локоть. Такой… учительский тон, такая выверенность фраз… Готовилась.

– Ну так вот: я знаю твой характер - ты всегда идешь до конца в поисках истины. А я тебе скажу: не надо мне никакой истины, никакой победы над негодяями, если это дается такой ценой! Мы сейчас не рядом с догадкой ходим - а по самому что ни на есть краешку пропасти!… Нет, Олег, если ты намерен кого-то искать, я…

Но тут ее горячую речь прервало тиликанье домофона. Олег глянул на часы:

– Скоро одиннадцать. Кто бы это?
– Он поднялся с Дивана и пошел в прихожую. Взглянул на экранчик домофона и успокаивающе крикнул Лане: - Это Саша!

– Извините, что поздно и без звонка, - вместо приветствия сказал Саша, когда Олег открыл дверь квартиры.

– Ты чего такой бледный? Заходи, давай! Сейчас чайку…

– Мне почему-то кажется, что чай ему сейчас не поможет. Ему надо поесть… а сначала - выпить чего-нибудь покрепче, - вглядевшись в лицо Матросова, сказала Лана.

– Вот от коньяка точно не откажусь!
– Саша улыбнулся тенью своей обычной улыбки. Он сел к столу и полез в один из множества явных и скрытых карманов своего неизменного джинсового жилета.
– Вот что мне сегодня… преподнесли. Я бы раньше пришел, но пока мама спать не легла, не мог это распечатать.

Он одним глотком выпил налитый Олегом коньяк и болезненно зажмурился.

Лана охнула при виде изображения мертвой собаки и надписи.

Саша открыл глаза. В них была боль и растерянность.

– Они мне целый фильм прислали, как мой Вулкан…

как он с двумя бойцовыми псами сражается и…

Бойцовые собаки… В голове Олега мелькнуло воспоминание.

– Постойте! Мы же летом писали о том, что какие-то собаки козу загрызли. Вроде в загородном доме у Царькова питомник…

– Да, Олег Дмитриевич, так оно и есть.

– Что ж, это либо оплошность, либо вызов.

– Какая оплошность? Какой вызов?
– закричала Лана.
– Олег, ты что, не понимаешь? Эти собаки могут нагрызть и съесть любого! И косточек не останется! О господи, спасибо тебе, что этого еще не случилось… Олег! Тошка и Тимка дети, ты представляешь, что…