– Это было уже давно. Последние лет пять она у него не была. И… мы об отце не говорили уже… да тоже, наверное, лет пять! Вдруг у нее кто-то другой появился?

– Не похоже… - усомнился Олег, вспоминая последнюю встречу с тещей.
– В квартире никаких следов пребывания мужчины - постоянного или временного. У нее только кошка Палитра и полный разгром… то есть творческий беспорядок. А сама она - красавица в полном расцвете сил. Я отца твоего, признаться, даже ругнул про себя… Или ты не хочешь, чтобы они сошлись?

– Какое я имею право хотеть или не хотеть этого? Нет, я завтра лучше отцу напишу, или, еще лучше, позвоню. И все выясню. Пусть прямо скажет, чего он хочет!

– Не забудь его за деньги поблагодарить.

– Какие… Ах да, еще и деньги… - Лана помолчала.
– А ты-то как к этим деньгам относишься?

– Хорошо отношусь. Он дед, его право внукам подарки делать. И дочери тоже.

– А мне как-то неловко…

– Ты просто отвыкла быть ребенком своего отца. Сама же рассказывала, как он вам с мамой праздники устраивать любил. То, что он сделал, вполне в его характере. Ты же не отказалась, когда он тебе машину подарил.

– А ты суммируй деньги, которые он на счета нам разложил.

– И суммировал, и в рубли перевел, приблизительно, конечно. Я же холодный прагматичный мужчина. Не то что ты - сентиментальная барышня.

– Это почему ж сентиментальная?
– возмутилась Лана.

– Шутка… Доля правды в ней такая: ты обратила внимание на чувства. А я - на деньги.

– Ты скупой рыцарь…

– Почто бранитесь, сударыня? Твой отец - правильный мужик. Хоть и творческая личность.

«Он-то правильный мужик, - думал Олег.
– А я? Хорохорюсь, вру жене, что все нормально, и меня радует подарок ее отца… Не радует, унижает. А ей я что могу сказать? Отдай деньги обратно? А взамен я тебе предлагаю свою квартиру в Жуковском. Квартира - и та по наследству досталась, не сам заработал. Да, я отличный муж… Просто гипер-супер-архи… Спрятался за широкой Пашкиной спиной, живу в его квартире, сделал игрушечную газету… Зато всю жизнь стою в гордой позе честного и неподкупного журналиста. Можно подумать, в «Новостях России» мне не с рекламных и спонсорских денег гонорары платили… Можно подумать, я как редактор «Объектива» заслужил больше уважения, чем любой другой купленный редактор…»

– Олежка, не крутись, спать мешаешь… - сонно пробормотала Лана, поворачиваясь на другой бок.

«Ну вот, еще и спать не даю кормящей матери!» - окончательно разозлился на себя Олег, потихоньку, стараясь не скрипнуть пружиной, сполз с кровати и на цыпочках отправился на кухню. По пути передумал, снял с крючка в прихожей ключи от половины Стечкиных и ушел туда. Стечкиным в двух комнатках тесно, живут в казенных апартаментах. И дом себе строят. А квартира пустая. Там хоть курить и скрипеть пружинами можно без опаски.

Олег поставил на плиту чайник, уселся к столу, закурил. Думу думал. Дума у него была невеселая. Кто он? В данную минуту он - бедный муж состоятельной жены и нищий отец богатых детей. Неужели все только потому, что он - журналист? Ведь когда учился, не стеснялся работать ради денег. И работы никакой, даже самой грязной, не чурался. А стал журналистом - и пожалуйста, выбирай: либо врать за деньги, либо правду говорить за бесплатно… А в этой истории с Царьковым и компанией - что он делал? Пыжился - и сбегал. Бросил семью и помчался в Москву, чтобы оттуда - а то, не дай бог, засекут враги - нажаловаться всесильному Пашке?

– Надо было противогаз надеть, - раздался вдруг голос Ланы.

Вспыхнул свет. Лана щурилась и махала перед лицом рукой в тщетной попытке разогнать дым.

– У тебя еще и чайник кипит уже незнамо сколько… - Она погасила газ, села напротив, устало облокотилась о стол, зевнула: - Ой, спать, спать спать…

– Ну и спала бы себе!
– смущенно сказал Олег. Чувство вины смешалось с досадой: нигде покоя нет.
– А у меня стариковская бессонница…

Дым лез Лане в глаза, и она их все терла и терла ладонями.

– Не ври… Ты тут страдаешь из-за папиного подарка. Нянчишь свой юношеский максимализм. Во время старческой бессонницы.

Он промолчал. Что тут скажешь? Лана, кажется, знала его лучше, чем он сам себя знал.

– Я сразу не поверила, что ты рад этим деньгам… Я про деньги даже как-то… ну, не заметила. Внимания не обратила, не запомнила. А ты сразу заметил и потом еще сказал…

– Вот-вот, давай психоанализом займемся!
– Олег встал и начал шуровать в шкафчиках, ища заварку.