– Да понял-понял, приеду - поз… Ах да! Вы звоните, попозже, к ночи.

– Хорошо! Если можно, Лане привет передайте. И Матросову, конечно! Пусть сотовый свой зарядит, а то не дозвонюсь никак!

Васильев что-то неразборчиво буркнул и отключился.

Рано еще информировать Камнева, что Саша в реанимации. Лану он, капитан, самолично вернул в Петушки… Сергей Кобылкин мертв.

Капитан был уверен, что его застрелил кто-то из его людей. Сам не видел - бросился к Саньку. А оказалось - псих сам себе башку разнес. Не был бы психом - стал бы чемпионом по скоростной стрельбе.

Лана всю обратную до Петушков дорогу тихо плакала - то Санька жалела, то этого… самоубийцу. Второго, кажется, даже больше, очень, говорит, судьба у него тяжелая, а такой одаренный мальчик был…

– Ну, хватит уже слезы лить! Он правильно сделал, что пальнул в себя. Что его ждало? Либо тюрьма пожизненно, либо психушка, если бы признали психом. Тоже пожизненно. Ну?
– утешал Лану капитан.

– Да, вы правы, наверное, - отвечала она, вытирая слезы, которые текли и текли по ее щекам.

«Так плакать еще уметь надо, - подумал Васильев.
– Ни тебе всхлипов, ни… ничего. Красивая женщина и горюет красиво».

– А Саша… И зачем он вообще поехал?

– Ну ты и спросила! Он вам друг? Друг! Он журналист? Журналист! Как он мог не поехать? Ты лучше скажи, что тебе врач сказала!

– Сказала, что я… здорова.
– Лана улыбнулось сквозь слезы.

Павел Стечкин из-за своего богатырского роста и телосложения был виден в любой толпе. Но в этот раз за ним, обводя вся и все специфическим взглядом, шли два таких же мощных мужика. «Охрану завел», - понял Олег.

– Москвич! Как же я рад тебя видеть!
– Павел сгреб его своими мощными ручищами.
– Что-то ты совсем и худой, и бледный!

– А ты, Пашка, ходячая реклама своей продукции: «Питайтесь колбасой и кефиром Стечкина!» Тебе надо во всех магазинах свои портреты развесить. Ух! Здоровяк!

Только, гляжу, сопровождающих завел…

– А, орлов!… Это Аленка условие поставила… чего-то все боится. Вот, мучаю теперь ребят… Знакомься: Иван, Алексей. Леш, прозвони - машину подогнали?

– Уже ждут, Пал Владимирыч.

– Ну, пошли тогда. Я решил к родителям, ты не против у них погостить?

– Погостить - это сколько?
– испуганно спросил Олег.

Стечкин засмеялся:

– Да не дрейфь, москвич, завтра уже к твоей Ланке ненаглядной отчалим. Ну, должен же я батю и мать навестить?

– Уф, успокоил. А твои когда возвращаются?

– На днях… У Самойлыча был?

– Был. Интересное кино посмотрел, очень интересное…

– Доказательное?

– Ну-у, насколько видео может быть доказательством для наших правоохранительных органов - да.

– Ты забрал или у Левы оставил?

– Он сам отдал, когда узнал, что прилетаешь. Я ведь у него остановился…

– Вот и ладненько. Я это завтра с утра самому главному прокурору отвезу…

– Даже так?

– Да, я с ним уже по телефону говорил. Сдадим мы этих голубчиков - и баста! Пусть с ними государева служба разбирается, а у нас своя работа. Верно говорю, москвич? Ты, конечно, можешь про все это в газете рассказать, твое право.

– За нами не задержится.

– Слушай, я чо-то не понял: ты чо у Самойлыча ночевал, а не у себя в Жуковском?

– Да ты же наших приключений не знаешь…

И он в общих чертах рассказал события последних недель. Стечкин слушал, хмурился, только когда Олег дошел до похищения Тимки, процедил сквозь зубы: «Вот тля зеленая», - но эта безобидная фраза прозвучала страшнее любого проклятия.

– И теперь я здесь, а мое семейство в Петушках, у родни Саши Матросова. И связи с ними никакой, кроме как через капитана Васильева, - закончил свой рассказ Олег.

– Да-а, натерпелись вы. А все из-за меня!

– При чем здесь ты? Мы и сами с усами. Сашка знаешь как царьковскую компанию в «Объективе» ославил?

– Не-а, москвич, ты ведь мою историю не знаешь. Помнишь, я прошлым февралем к вам в гости приезжал? Ну так я к вашему губернатору ходил и прочее… Хочу у вас в городе свое производство открыть, ваших фермеров поддержать. А губернатор… Он у вас тертый калач, вроде согласился, руку жал и прочее… А насчет строительства, говорит, обращайтесь к Царькову. Только к нему, говорит, он у нас лучший!