Эди мгновенно воспламенилась:

— Если бы тебя слышала сестра-монашка, то пришла бы в ужас!

— Ничего подобного. Она наверняка поддержала бы.

— Леди, здесь возникли какие-то проблемы? — В приемной показался Коул.

Эди доверительно положила ладонь на руку доктора и принялась жаловаться:

— Я всего лишь сказала этим людям, что мужчины, подобные вам, предпочитают стройных женщин.

— Она только что назвала Лину толстой коровой, — не смолчала Нэнси.

Эди гордо задрала подбородок:

— Нашла в себе силы произнести вслух то, что думают все.

— Попробуй повторить и немедленно пожалеешь, — предупредила Лина угрожающим тоном — тем самым, которым защищалась в детстве, которым разговаривала в Чикаго с непочтительными фотографами, да и вообще со всяким, кто осмеливался сказать ей грубое слово. Эди отступила:

— Она угрожает! Вы слышали, Коул? Немедленно примите меры!

— Действительно, Коул. Что же именно вы намерены предпринять? — Лина встала из-за стола и воинственно уперлась кулачками в виолончельные бедра. Что и говорить, она действительно крайне нуждалась в этой работе, но лучше уж терпеть ночную смену в магазинчике на автозаправочной станции, чем оскорбления и унижения в ветеринарной клинике.

— Намерен попросить принести извинения, — спокойно произнес Коул.

Лина категорично покачала головой:

— Ни за что на свете!

— Это я не тебе. Намерение относится к Эди.

— Извиниться? — Миссис Дабронович не верила собственным ушам.

Коул молча кивнул.

— Мне?

Коул снова кивнул.

— И за что же, простите? Лишь за то, что сказала правду?

— За грубость в отношении одной из моих сотрудниц.

Эди презрительно прищурилась:

— Вынуждена напомнить, что я здесь в качестве клиентки и вправе получить помощь в ином месте. Что и сделаю!

Доктор Фланниган пожал плечами:

— Выбор за вами.

Эди покраснела и сразу стала похожа на свеклу.

— А еще скажу всем друзьям, чтобы лечили своих питомцев где угодно, только не здесь!

— Кого вы обманываете? — вступилась Нэнси. — У вас в этом городе и приятелей-то нет. Какие друзья?

— Зато есть в Сиринити-Фоллз.

— Неправда, и там нет. В Сиринити-Фоллз тоже давно устали от вашей отрицательной энергии.

Лине показалось, что зарычал бульдог, однако в следующий момент стало ясно, что зловещий звук исходил от хозяйки. Без единого человеческого слова дама повернулась и вылетела из приемной, волоча за собой несчастную собаку.

Едва Эди скрылась, раздались бурные аплодисменты.

— Не переживайте из-за ее угроз, Коул, — успокоила одна из женщин. — Взамен ее собаки я приведу к вам трех своих кошек.

— А у меня нет животных, — подхватила другая, — но вдруг до смерти захотелось пойти и купить парочку хомячков, чтобы поддержать ветеринара.

— Если у вас нет животных, то что же вас привело в клинику? — удивился Коул.

— Пришла специально, чтобы поблагодарить Лину. Своей замечательной фотографией она вселила в нас надежду.

— Правда? — Коул внимательно посмотрел на администратора, пытаясь оценить ее реакцию. — А когда я сказал, что снимок хорош, она не поверила и обиделась.

— Ты недовольна? — Нэнси повернулась к Лине. — Почему же?

— Я… я должна вернуться к работе. Телефон звонит. — Лина быстро ретировалась за спасительную конторку. — Ветеринарная клиника слушает.

— Это шериф Натан Торнтон, — раздался в трубке низкий уверенный голос. — Только что получил сообщение о словесном оскорблении в ветеринарной клинике. Есть ли необходимость моего личного присутствия?

Лина нажала кнопку.

— Вас на первую линию, — коротко сообщила она доктору Фланнигану.

Коул взял трубку в офисе.

— Привет, старина! Привет, дружище! — Даже телефонная линия не могла скрыть прорывавшийся в голосе Натана смех. — Как идут дела у звериного доктора?

— Превосходно, иначе не скажешь.

— Тон немного не соответствует словам. Неприятности с новой сотрудницей?

— Нет.

— А вот Эди утверждает обратное. Я столкнулся с ней недалеко от клиники.

— Видишь ли, миссис Дабронович оскорбила Лину. Я попросил извиниться, а она отказалась. Вот и все дела.

— Она утверждает, что это ты ее оскорбил.

— Ничего подобного. Если вдруг случайно и вылетело какое-то резкое слово, то только из уст тетушки Нэнси. Кроме того, словесные оскорбления законом не караются.

— Значит, никто Эди не угрожал?

— Конечно, нет. Но зато она угрожала мне.

— Хочешь подать на нее встречную жалобу?

— Черт возьми, разумеется, не хочу! И перестань смеяться. Ровным счетом ничего забавного не произошло.