Шрифт:
— Что слышал в Константинополе про войну с нами? — спросил Ушаков.
— Всюду говорят о войне, а о мире ничего не слышно. Сказывали, будто султан сам хотел вести армию против русских, но его отговорил великий визирь.
— Флот ихний видел? Какие корабли и сколько?
— Флот будто весь килеван, исправен и вооружен. Линейные корабли числом более десятка в бухте, в Терсане. Напротив Буюк-Дере на якорях штук десять кораблей меньших, дубель-шлюпок и кирлангичей с дюжину наберется. При нас в проливы ни одно судно военное не выходило через пролив в море. Но слыхали, собираются с войском к Анапе.
Ушаков облегченно откинулся на спинку кресла. «Слава Богу, эскадра капудан-паши до сих в Золотом Роге».
— Добро. Отведи свое судно на рейд. Выдержи карантин, запрошу тебе разрешение на торговлю.
Шкипер, пятясь задом к двери, кланяясь, удалился.
О всем слышанном от шкипера и других греков из команды судна Ушаков подробно сообщил Потемкину.
Солнце над Севастополем день ото дня удлиняло свой путь. Его красно-медные блики все дольше задерживались в вечернюю пору у выхода из Севастопольской гавани. Почти каждый вечер на флагманский корабль «Александр Невский» шлюпки доставляли рапортички командиров о проделанных за день работах и готовности к выходу в море. И каждый день Ушаков досадовал. Экипажи старались отменно, но не хватало предметов корабельного имущества, канатов, тросов разных размеров, кабельтовых и перлиней. Ушаков слал письма в канцелярию Потемкина, в Херсон, Афанасьеву. Все упиралось в нехватку денег. Некоторые работы требовали мастеровых, флагман просил Потемкина направить Афанасьева с людьми.
Близилось время начинать поиск у южных берегов моря. Ушаков доложил князю о выработке новых сигналов для взаимной связи и оповещения как днем, так и ночью. Перечень сигналов сообщил секретной почтой генерал-майору де Рибасу, командующему гребной флотилией в Лимане и всем армейским начальникам по всему побережью от Очакова до Таганрога. Прежде на флоте такой стройной системы оповещения не существовало.
В середине мая Ушаков, накануне набеговой операции к берегам Анатолии, собрал командиров.
— Днями отправляюсь с эскадрой к берегам турецким. Флаг держать буду на «Александре Невском». Со мной следуют под вымпелами «Апостол Андрей» и «ГеоргийПобедоносец», фрегаты «Святой Иероним», «Амвросий Медиоланский», «Иоанн Воинственник»,
«Нестор Преподобный», а также судно репетичное и одиннадцать судов крейсерских. О всем соответствующие командующие ордерами извещены.
Ушаков подошел к развешанной на переборке карте:
— Первый набег на Синоп, другой на Самсун. Спускаться строем по моим сигналам. За меня остается в Севастополе бригадир Голенкин.
Отпустив командиров, Ушаков задержал Голенкина:
— Мы отойдем, выводи на внешний рейд эскадру кораблей, кои в полной готовности. Всякое может случиться. Ежели турецкая эскадра объявится, дам тебе знать, поспешай на подмогу. Быть может, капудан-паша замыслит сюда наведаться, встречай достойно.
15 мая эскадра для набега стояла в готовности на внешнем рейде. Сильный встречный ветер и шторм задержали поход. На следующий день ветер поутих, море понемногу успокаивалось. Флагман поднял сигнал: «С якорей сниматься. Построиться в две кильватерные колонны. На румбе держать зюйд».
На пути к Синопу, по сигналу флагмана, каждый День на всех судах проводились ружейные и пушечные Учения. Флаг-офицер Данилов скрупулезно, как положено, от имени флагмана, делал записи в «Журнале веденного при флагманских делах».
«20 числа с полудня. Были переменный ветер, ма-ловетрие разное и штиль; в 6 часов открылся во мрачности Анадольский берег… В 10 часов разделил я на три партии корсарские суда, послал их вперед к тому берегу для поисков неприятеля… Того же месяца 21 числа. С полуночи. Продолжались переменные ветры. В полдень по пеленгу мыс Инжир-Бурну от нас… в расстоянии 32 миль италианских… С полудня. Подходя в близость западного берега, увидел я, что при оном взяты вперед корсарами два купецких неприятельских судна, а с крепости из батарей, расположенных около Синопского мыса, производима была довольное время беспрестанно пушечная пальба, на которую и корсарские суда отвечали перепалкою… В 7 часу корсарское судно дало знать, что видит в Синопской бухте два судна, почему я и поспешил на Синопский рейд, дабы застать там в беспорядке стоящие суда; в 7 часов другое корсарское судно показало в море два судна, за которыми приказал гнать корсарам. В 8 часов, обходя выдавшийся от Синопа в море мыс, при наступающей темноте обозрел я в бухте при самой крепости один большой и один малый фрегаты. Вошел с эскадрою, расположился в устье Синопской бухты, для воспрепятствования выхода из оной судам, всю ночь лавировать и лежать на дрейфе. В 9 часу… слышал я пальбу, почему и послал туда судно «Полоцк»… Того ж месяца 22 числа. С полуночи. В 1 часу слышна была пальба… в 2 часу сделан был сигнал для опознания места каждого судна и во всю ночь же на всех судах огни; делал пушечными выстрелами и фалыпфее-рами многие сигналы, дабы неизвестностью оных на-весть на неприятеля страх и привести в замешательство. В 4 часа утра усмотрел я, что под крепостью стоят на якорях 2 фрегата, одна шхуна, кирлангич, полугалера, 3 лансона и одна чектырьме да на элинге строящийся корабль один и две шайки. На рассвете приказал я фрегатам «Иоанну Воинственнику» и «Нестору Преподобному» идти в крейсерство для прикрытия крейсерских судов и, снявшись с эскадрою с дрейфа, намерен был в самое тож время неприятельские суда атаковать. Но тихость… ветра воспрепятствовала, почему с эскадрою лег на якорь и усмотрел, что должно, проходя батареи, бухтою к судам иттить немалое расстояние прямо носом против тех же батарей и крепостных пушек, почему в предосторожность, дабы не случилось повреждение мачт, почел оную атаку бесполезной и вознамерился эскадрою движениями и перепалкой с кораблей, воем синопским жителям и судам при оных находящихся, наносить беспрестанно великий страх и беспокойство, почему с 10 часов с эскадрой снялся с якоря и усмотрел, что неприятельские суда в такой были робости, что против крепости продвинулись к самой мелкости и беспрестанно места свои переменяли; я с эскадрою проходя близ оных, сделал на береговые батареи и на них довольный огонь и потом лег на якоря, а корабль «Гергий» послал ближе еще вперед обойтить и нанесть им более страху, который проходя батареи, крепость и суда, открыл жестокий по них огонь; заметно, что по все оные места и во фрегаты положил несколько ядер; в 12 часу возвратясь к эскадре и став на якорь командующий оного рапортовал мне, что исполняя приказание и будучи не в весьма близкой дистанции на корабле своем повреждение имеет: только поручень у марса ядром сшиблен и щепами оного два матроса легко ранены; в тож время кирлангич наша привела к эскадре плененное ею купецкое турецкое чектырьме; в 12 часов еще одно корсарское судно привело две шайки к эскадре. Того ж месяца 22 числа. С полудни. Весь оный день множество людей по берегам собравшихся в беспорядочной их пальбе из ружей, также и в городе, весьма заметен был страх, наведенный нами и корсарами, крейсирующими возле синопских берегов, которые гонялись за судами им попадающими и за барказами на своих вооруженных гребных почти беспрестанно из пушек и из ру-жей пальбою более рассеивали по берегам страх и беспокойство; сего числа было видно оными загнато на берег одно малое купецкое судно, два барказа, на которых многих людей перестреляли, а один барказ с бежавшими людьми потоплен. На ночь вокруг эскадры послал я вооруженные шлюпки гребные для объезда. Того ж месяца 23 числа. С полуночи. Во всю ночь заметна была тревога, как в городе, так и на судах и по батареям мельканием огней, беспорядочною стрельбой из ружей, из пушек, которая продолжалась до полудни.
С полудни. Корсары продолжали поиски, привели к эскадре еще два судна с разным грузом и объявили, что ими еще три судна затоплены; а в три часа привели еще 3 судна пленных, из которых два за прострелами и течью будучи неблагонадежны, выгружены, и, выведя перед городом, в виду оного жителей, сожжены. На ночь посланы вооруженные шлюпки вокруг эскадры для объезда.
Того ж месяца 24 числа. С полуночи.
В 4 часа, получа рапорты от корсаров о грузе и о пленных, которых было мужского полу разных законов и возраста 160, в том числе российских разных полков унтер-офицеров 1, солдат 6, казаков 5, женского пола 41, из греков при перепалках убит матроз 1, раненый 1, легко раненных 3; в 5 часов вознамерился, оставляя в страхе синопских жителей и далее оный распространить, для того с эскадрою снялся с якоря и пошел к Самсону».
И так Ушаков поступил весьма благоразумно, не рискуя линейными кораблями, произвести налет на Синоп малыми корсарскими, быстроходными и юркими в маневре судами. Итог оказался неплохой — взято в плен 6 судов, уничтожено 8 судов разного назначен ния.
На рассвете 25 мая эскадра подошла на видимость Самсуна. Капитан 2-го ранга Данилов непрерывно вел записи в журнал.
«Того ж месяца 25 числа. С полуночи.
В 8 часов пеленговал мыс Самсонской крепости. В исходе 11 часа увидел ясно и город Самсон, в начале 12 часа корсары, взобравшиеся в бухту, производили жестокую пальбу».