Шрифт:
3 февраля возвратился и подключился к блокаде отряд Пустошкина. Флагман собрал военный совет на «Святом Павле». Переборки каюты были сплошь увешаны планами Корфу, Видо, рейдов. Ушаков был краток:
— На сих листах наша диспозиция обозначена полно. Приказ эскадрам на атаку будет вручен немедля. Главную цель — крепость Видо — штурмовать корабельной артиллерией с картечной дистанции, со шпрингов. Командиры сей маневр знают отменно. Служителями и припасами обеспечены. Наперво надлежит прислугу неприятельскую от пушек и мест укрепленных сбить споро и десантам путь очистить. Начало штурма завтра поутру, по учиненному сигналу.
Атака и штурм начались 18 февраля с первыми лучами солнца. В четверть восьмого утра по сигналу флагмана «Атаковать остров Видо» эскадра снялась с якорей. Флагман поднимал на фалах один за другим позывные кораблей с указанием целей. Окрестности Видо сотрясались от грохота канонады. Флагман показывал пример, атаковал на ходу первую батарею, прошел вдоль берега, стал на шпринг в двух кабельтовых от самой мощной, второй батареи и всем бортом открыл залпами картечный огонь, почти в упор расстреливая прислугу. Одновременно русские батареи на Корфу открыли огонь по Новой крепости, фортам Сальвадор и Святого Рока. Под прикрытием огня корабельных пушек в Видо и Новой крепости устремились шлюпки с десантами русских матросов и солдат-абор-дажников. Завязались вскоре рукопашные схватки. Французы всюду не выдерживали натиска русских и начали отступать. Кое-где рядом с русскими действовали и албанские солдаты, присланные наконец Али-пашой.
Штурм бастионов Видо ошеломил французов, и, видя безнадежность сопротивления, они начали сдаваться.
Командир «Магдалины» передал, что на первую батарею ворвались турки и хотели начать резню сдавшихся в плен французов.
Ушаков послал адъютанта, лейтенанта Балабина, к Пустошкину.
— Передать Пустошкину: немедля выставить у входа во все бастионы наш крепкий караул. Турок и албанцев не пускать, ежели полезут, гнать прикладами.
В два часа дня внезапно, как по команде, смолкли пушки, и громовое русское «ура» сотрясло могучие утесы острова — над крепостью взвились русские флаги.
Полчаса спустя к борту «Святого Павла» подошла шлюпка с пленными французскими офицерами во главе с генералом Пивроном.
С падением Видо и передовых укреплений Новой крепости участь Корфу не вызывала сомнений. Ключ от морских ворот находился в руках Ушакова. Отныне с высот Видо открывалась возможность беспрепятственного обстрела Старой крепости на Корфу. Стремительный штурм бастионов на Видо и Новой крепости на Корфу показал французам, что им противостоит иной, совершенно отличный противник от всех, встречавшихся ранее, — австрийцев, итальянцев, турок… В ожесточенных рукопашных схватках на бастионах Святого Рока, Сальвадора и Новой крепости французы явно уступали русским матросам и солдатам. Отныне дело было только за временем. И видимо, это хорошо уяснили французские генералы.
Не успели утром следующего дня возобновиться атаки французских укреплений, как на стенах последней, Старой крепости, появились белые флаги.
Ушаков приказал немедля прекратить огонь. На борт «Святого Павла» прибыли два французских офицера-парламентера. Комиссар Директории Дюбуа просил начать переговоры о сдаче крепости. Ушаков тут же вручил ответ парламентерам: «До сдачи крепостей Корфу, дабы не проливать напрасно кровь людей, я на договоры согласен». Вызвал адъютанта Балабина.
— Поезжай с французами, вручи им мои условия. Все условия русского флагмана французы приняли без оговорок.
Крепости со всем находящимся в них имуществом, а также корабли передавались победителям по описи. Сдавшийся гарнизон перевозился в Тулон, с договором, под честное слово — 18 месяцев не применять оружие против союзников.
20 февраля комиссар Директории Дюбуа и генерал Шабо подписали капитуляцию.
Ранним утром 22 февраля на фалах «Святого Павла» запестрели флаги сигнала: «Обеим эскадрам сняться с якорей и следовать линией по всему рейду на якоря». Корабли в целях предосторожности плотным кольцом окружили внешний рейд.
В полдень французский гарнизон, выходя из крепости, положил перед фронтом наших войск ружья и знамена. На всех крепостях и плененных кораблях взвились российские флаги.
На верхней палубе русских кораблей, у мачт и на реях, на батарейных деках в откинутые порты, всюду с радостными физиономиями глазели на происходящее матросы.
— Ух ты, поперли француза здорово…
Ушаков вместе с Пустошкиным стояли на шканцах, и им тоже передалось настроение экипажа. Простым глазом хорошо просматривалось, как, понуро опустив головы, отходили в сторону французы.
— Федор Федорович, — прервал молчание Пустошкин, — а сия виктория наша над войсками Директории впервой в кампании супротив француза.
— Все верно, Павел Васильевич, к тому же трофей немалый. Как-никак четыре генерала и три тыщи войск, в таких-то крепостях. Пожалуй, сие впервые. — Ушаков прервался и озабоченно перевел взгляд на берег. — После молебна, Павел Васильевич, съездим на берег в гошпиталя к служителям, а торжества после…
Залпы прервали разговор флагманов, крепости салютовали адмиральскому флагу. На борт «Святого Павла» доставили знамена крепостей, флаги французских кораблей, ключи от крепостей. Трофеи оказались немалые — больше шестисот пушек с мортирами, тысячи ружей, сотни пудов пороху, тринадцать боевых кораблей и судов. История до сих пор не знала подобного штурма и взятия приморских крепостей с моря. Отныне русская эскадра владела контролем на путях в Адриатику, Венецию, Италию из Восточного и Южного Средиземноморья.