Шрифт:
— Его величество великий и несравненный султан приветствует ваше превосходительство в каналах Блистательной Порты, — переводил излияния важного сановника черноглазый лейтенант Егор Метакса.
Турок не торопясь вынул из шкатулки сверкающую бриллиантами табакерку.
— Его величество султан в знак благоволения к заслугам вашим и расположения своего дарует вам.
«Здорово умасливают», — подумал Ушаков, прикладывая руку к сердцу.
Томара удивленно посмотрел на него: «Откуда ведомы ему тонкости турецких церемоний?» Не ведал посланник, что два десятилетия назад флагман русской эскадры, в чине капитан-лейтенанта, за долгие месяцы пребывания в бухте Золотой Рог освоил не только этикет султанских приемов, но и худо-бедно понимал по-турецки.
Начались переговоры с турками о совместных действиях. Султан Селим III сразу предложил флагманом соединенной эскадры назначить Ушакова. Турецкой эскадрой предводительствовал вице-адмирал Кадыр-бей. Ушаков в переговорах с турками проявил и проницательность, и гибкость. На совместной конференции присутствовал английский посланник Сидней Смит. Он всячески ублажал великого визиря направить эскадру к берегам Египта в помощь англичанам. Ушаков разгадал домыслы британца — отвадить русскую эскадру от основной цели, Ионических островов. Никак нельзя отказать в прозорливости русскому флагману.
Не прошло еще и года, как Бонапарт продиктовал Австрии мир в итальянской деревушке Кампоформио. Австрия теряла кое-что, но и приобретала Венецию и Далмацию. Французы довольствовались Ионическими островами. Но Бонапарт радовался, смотрел в перспективу, когда доносил Директории: «Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия вместе». Острова были дверью на Балканы и в Турцию. Вслед за реляциями он слал из захваченных территорий в Париж контрибуцию — золото, драгоценности, шедевры искусства. Французские буржуа входили во вкус, война оказалась прибыльным делом…
Закончив переговоры и определившись с дальнейшими действиями, Ушаков собрал командиров:
— Эскадра через неделю проследует к Венецианскому заливу. Предстоит освободить от французов Ионические острова. Капитану второго ранга Сорокину надлежит с двумя фрегатами нашими и приданными турецкими судами отделиться от нас у Родоса и следовать к Александрии в помощь аглицким отрядам.
Ушаков подошел к развешанной на переборке карте.
— По полученным сведениям эскадра адмирала Нельсона разбила начисто французов подле Александрии. Почему нам нынче не след опасаться французов на море. Другое дело, что действо наше обратится супротив берега. Там, в крепостях, на островах укрепился неприятель. О том поразмыслите, коим образом наилучше исполнить наш долг, дело непривычное.
Тайный советник Томара за две недели близко сошелся с Ушаковым, как дипломат восхищался его способностью быстро судить и верно соображать о перипетиях закулисной политики держав.
В последний день августа Ушаков направил письмо контр-адмиралу Нельсону. Поведав о предполагаемых действиях русско-турецкой эскадры против французов, просил сообщить сведения о противнике и своих намерениях, дабы действовать согласованно, передал, какие сигналы им установлены для опознания своих судов. В первом письме английскому флагману поздравил его с победой над французами. «…Узнал я славную и знаменитую победу вашу, одержанную при реке Ниле… С признатель-нейшим удовольствием от истинного моего к особе вашей почтения, с таковою совершеннейшую победою поздравить вас честь имею и в той надежде, что скоро буду иметь удовольствие находиться в близости с вами, а может быть, и вместе в действиях против неприятеля. Заочно рекомендую себя в дружбу и в ваше благоприятство».
Так от души откровенничал Ушаков, как моряк с моряком, с союзным флагманом, но у Нельсона мнение о дружбе было совсем иное…
Перед отплытием эскадры в Дарданеллы Томара навестил Ушакова:
— Ваше превосходительство, Федор Федорович, полагаю успех действий ваших в Константинополе несомненный. — Томара, как обычно, говорил вкрадчиво, но доброжелательно. — Видимо, одним архипелагом вам не обойтись. Его величество весьма опечален падением Мальты перед французами. Как магистр Мальтийского ордена, обязан он печтись его судьбе.
— Полагаю, Василий Степанович, аглицкие лорды не возрадуются притязаниям нашего государя.
— Совершенно справедливо вы усмотрели, но не токмо оные. — Томара доверительно наклонился: — Из Вены сообщают, император Франц весьма озабочен появлением нашей эскадры в Адриатике.
Ушакову предстояло «гнать» французов, оглядываясь на союзников.
Русско-турецкая эскадра в начале сентября покинула Дарданеллы. Первый, и единственный, раз в истории турецкая эскадра подчинялась русскому флагману.
* * *
Среди Семи островов Ионического моря, куда направилась соединенная эскадра, лишь Корфу вызывал опасения Ушакова. Будучи в Константинополе, он доносил Павлу: «…Острова при помощи самих обывателей, кроме Корфу, отобрать можно».
Отправляя в середине сентября капитана 2-го ранга Сорокина с отрядом к берегам Египта, флагман осведомлял его о предстоящих действиях эскадры:
— Наипервое проследуем мы к Морее, островам Занте, Кефалонии, Корфу. Уповаю я, Корфу обложим блокадою.