— Держись крепче! Заходим на посадку.

Самолет накренился вперед и Даша почувствовала, что сползает с сиденья. Уперлась ногами в пол, силясь удержаться на месте. Шнурованные ботинки практически не скользили и ей удалось остаться на месте. Наконец они сели. Волынцева почувствовала, как шасси коснулись взлетной полосы. Машину сильно встряхнуло, что-то заскрипело и самолет с шуршанием побежал по бетонке. Еще раз вздрогнул, развернулся и остановился. Огромная задняя створка со скрежетом поползла вниз, напоминая ей разводной мост через Неву в Санкт-Петербурге.

Один из пилотов прошел мимо Дарьи и сдернул брезент с груза в конце. Девушка обмерла: в конце самолета стояли ровные ряды прямоугольных цинковых гробов. Она в ужасе схватила вещмешок и рюкзак. За пару секунд справилась с дверцей и сиганула вниз, забыв о лестнице. Почти трехметровая высота показалась ерундой, по сравнению с тем ужасом, что она испытала. Отбила ноги о бетон, но даже не почувствовала этого. Забросила рюкзак на плечи прямо на ходу и бросилась прочь от самолета, держа вещмешок одной рукой. Отбежав метров сто, остановилась.

Башаев обещал, что ее встретят и она решила подождать. Вокруг прибывшего транспорта суетилось множество военных в пятнистой форме. Черный берет морской пехоты и тельняшка в расстегнутом вороте бросались в глаза и на Дашу оборачивались. Она стояла посреди толпы и оглядывалась по сторонам, решая, что будет делать, если никто не появится. К ней подошел высокий молодой майор с седыми висками. Бросил руку к полевой фуражке:

— Майор Стаценко из разведки. Вы Волынцева?

Она одернула безупречно сидевшую на ней форму и ответила на приветствие:

— Так точно. Сержант Волынцева.

Из внутреннего нагрудного кармана вытащила документы и протянула майору. Тот бегло просмотрел их и вернул. Окинул ее взглядом:

— Полевой фуражки у вас нет? Давайте ваш мешок. Здесь неподалеку есть столовая. У нас двадцать минут, чтобы перекусить.

Лавируя среди людей, пошел к зданию аэропорта. Что-то в его смуглом чернобровом лице, особенно в глазах, показалось Даше очень знакомым. Она догнала его и неуверенно сказала:

— Юра…

Он резко обернулся:

— Откуда вы знаете мое имя?

Она, уже уверенно улыбаясь, спросила:

— Вы не узнали меня? Застава в Средней Азии и тринадцатилетняя девчонка, побившая вашего приятеля. Вы этой девчонке после драки кровь с губ вытирали своим платком…

Мужчина вгляделся в ее лицо, хлопнул себя по лбу ладонью и улыбнулся:

— Даша! Это ты? Столько лет прошло. Ты тогда маленькая была, худенькая, а сейчас такой красавицей стала, узнать трудно. Значит сержант морской пехоты?

— Так точно, сержант. Разрешите вопрос?

Он кивнул, внимательно глядя ей в лицо. Даша тихо попросила:

— Вы не могли бы узнать, где служит капитан Новиков… Он был направлен в разведку и прибыл сюда в марте.

Майор пожал плечами:

— Артем мой заместитель. Его тяжело ранило три дня назад. Лежит в госпитале в Ханкале.

Даша побледнела и покачнулась. Он тотчас ухватил ее за плечо:

— Что с тобой?

— Он мой жених. Мы пожениться в мае хотели…

Стаценко помрачнел и вздохнул. Развернулся и молча направился дальше. Столовая не работала. Офицер вздохнул и посмотрел на Дашу:

— Ладно, в Грозном перекусим. Там нас БТР ждет.

Не спеша, вернулись на аэродром. Разгрузка с прибывшего самолета продолжалась. Ревели моторы машин и все так же суетились люди. Чуть в стороне от самолетов, за серым бетонным сараем, на четко обозначенных краской кругах, стояли два вертолета МИ-8. Стаценко направился к крайнему и закинул в открытый люк вещмешок Даши. Помог снять рюкзак и тоже забросил на платформу. Из кабины высунулся усатый летчик:

— Встретили своего снайпера?

Майор кивнул и легко запрыгнул в вертолет. Протянув руку Даше, помог ей забраться внутрь. Пилот удивленно посмотрел на девушку и вздохнул:

— Сейчас еще шестеро подойдут и взлетим.

Стаценко присел на откинутое возле открытого люка сиденье. Достал из-под него автомат и положил к себе на колени. Заметив изумленный взгляд девушки, пояснил:

— Я его здесь оставлял. Без него в Грозном никак нельзя.

Даша устроилась рядом с ним. Офицер спросил:

— Саня, а кто такие, не знаешь? Не по наши души?