Майкл отдал приказ разбить на поляне полевой пункт и разрешил откинуть шлемы скафандров. Он продолжил обсуждать что-то с офицерами, а десантники разбрелись вокруг места посадки. Видно, им было дано время ознакомиться с обстановкой на местности.

При проведении учений в рамках операции «Прыжок в неизвестность» вводная для личного состава обычно минимальная, попросту говоря, никакая, поскольку отрабатываются действия при аварийной высадке на неизвестную планету неизвестной звездной системы.

Я полагаю, что и в этот раз солдаты не знали, на какую планету садится их бот. И теперь люди с интересом пытались понять, где они находятся.

Довольно быстро кто-то сообразил, что они – на Райском Местечке. Эта весть была воспринята как радостная, и народ немедленно расслабился. Об исчезновении внутренней настороженности и ожидании опасности свидетельствовало изменение характера движений десантников, очевидное для любого опытного наблюдателя. Я же еще в Академии хорошо изучил малейшие нюансы «языка тела», а потом много лет оттачивал свои познания на практике, руководя довольно большими коллективами людей.

Мысленно я горько усмехнулся: «Рано расслабились, ребята! Неужели никто не задумался, отчего вдруг аварийное десантирование отрабатывается на такой замечательной планете? Проводить учения «Прыжок в неизвестность» логичнее было бы в гораздо более суровых условиях, не так ли?»

Но, похоже, кое-кому подобные мысли в голову пришли. Человек двадцать – поумнее или поопытнее – не расслабились, как остальные. И среди них, не расслабившихся, были все восемь женщин, которых я вычислил еще раньше по особенностям моторики их движений, фигуры-то в скафандрах варианта В-4 у всех практически одинаковые, разве что слегка отличаются по росту. Сначала я удивился, обнаружив в отряде женщин, ведь Мелисса просила Майкла отобрать «ребят покрепче». Но теперь я подумал, что, возможно, они и были самыми «крепкими ребятами» в отряде. Ну, поглядим, кто как поведет себя дальше.

Прошло десять минут. Отряд на свободной части поляны под руководством офицеров занялся организацией полевого пункта, а Майкл обошел бот и остановился с противоположной стороны, где его никто, кроме нас с Мелиссой, увидеть не мог. Мелисса поднялась с кресла и неторопливо направилась к Майклу.

Они бросились навстречу друг другу, только когда Мелисса скрылась из поля зрения десантников. Мелисса прижалась к широкой груди Майкла, а он крепко обнял ее, целуя в лоб, в висок, в волосы…

Я невольно наблюдал их встречу, встречу, которая должна была, по идее, разбить мое сердце, но с удивлением обнаружил, что не переживаю и не чувствую ничего, хотя бы отдаленно напоминающего ревность. Зато я отчетливо ощущал радость их встречи, омраченную горечью и страданием. И мне вдруг показалось, что это МОИ руки обнимают Мелиссу и что это Я прижимаюсь наконец к родной, к надежной груди Майкла… Я чувствовал, как вздрагивают плечи Мелиссы, как Майкл гладит ее по спине, и слышал, как он приговаривает:

– Ну, будет, голубушка, будет… Лисонька, все прошло, я с тобой…

Мне было неловко быть свидетелем того, что должно оставаться только между двумя людьми, но я не мог заставить себя встать и уйти.

Наконец спина Мелиссы перестала вздрагивать, она слегка отстранилась и подняла голову.

– Майкл,- сказала она жалобно,- я знала Юлечку Милорадович, я читала лекции их курсу, она была у меня в семинаре. Талантливая девочка, немного наивная, такая хрупкая, нежная! Что эти твари с ней делали… – Мелисса всхлипнула.- И только один из всех восемнадцати сумел сразу остановить свое сердце! И двое – уже потом, позже… А все остальные… не могли умереть долго… долго…

Мелисса замолкла, а потом проговорила тихо и решительно:

– Я приду к тем инструкторам, кто должен был их научить останавливать сердце, но не научил! И я прокручу им все записи, с первой до последней секунды, в цвете, в звуках и запахах! И этому подонку Семцу тоже все, все прокручу! Он-то жив, здоров, с него все, как с гуся – вода. Подумаешь, карьера! Да какая у идиота карьера?! Не важно, что «Высший Суд» не нашел в его действиях злого умысла. Он виновен! Виновен!!! – Это Мелисса уже почти кричала.

– Успокойся, голубушка! Сейчас тебе будет лучше.- И Майкл ладонями сжал виски Мелиссы. Мне почудилось, что его руки испачканы чем-то черным.

Мелисса замолчала и закрыла глаза. А я наконец нашел в себе силы встать и уйти, оставив их наедине.

Я прошелся по поляне, наблюдая за слаженной работой десантников. Полевой пункт был уже практически развернут, и большая часть людей готовилась отправляться в путь. Из бота выводили гравиплатформы с баллонами. Судя по маркировке, в баллонах был фиксирующий гель, естественно, под давлением. Эту технологию, которую отец в своих археологических экспедициях неоднократно при мне применял, я хорошо знал.

Собственно, технология покрытия предметов прозрачным гелем с нулевым коэффициентом расширения при полимеризации на воздухе давно была специально разработана для консервации ветхих памятников архитектуры, археологических находок и предметов искусства. Потом ее стали использовать в криминалистике и во многих других областях, где надо было надолго и надежно зафиксировать состояние и пространственное расположение не слишком мелких материальных объектов.

И я прекрасно помнил, что перед консервацией объектов в природных условиях предварительно проводится очистка объекта от всякой живности, включая насекомых, а затем – жесткая его стерилизация. У отца в экспедициях была для этих целей специальная аппаратура, при работе которой все присутствующие должны были находиться в надежных укрытиях. А как эти операции будут проводиться здесь, в лесу, без подготовки?