Семёнова Мария
Шрифт:
Пронзительно рыжеволосую, ослепительно красивую, в шикарном снежно-белом костюме с отделкой 13 меха чёрной обезьяны.
Как разительно выделялась она в этой возбужден - юй толпе. Как восхитительно назначала свои собственные правила игры...
Незнакомка смотрела не на колесо рулетки, а на тпемсую панель, облагороженную творением бессмертного Джорджоне. Наклоняла головку, меняла хгкурс, переступала стройными, с тонкими щиколотками ногами. Божественно-мраморное лицо отражало трепет возвышенного духа. Какие деньги, какие ставки, какое, к черту, зеро! Её волновали перспектива, полутана, объём...
«Чёрт меня побери, — не то изумился, не то вос- штился князь, тронул уже начавшую седеть бороду г стал подбираться поближе. — О, какая женщина!»
В чём в чём, а в женщинах он по-настоящему знал полк. Были в его жизни и этуали, и эспри, и развесёлые служаночки, и светские дамы в мехах, и балерины в трико. Enondutacu, шатенки, брюнетки, басма и хна... Но вот такой, действительно похожей на Чогиню, он поистине ещё не встречал.
— Сударыня, у вас прекрасный вкус, — галантно 'ократил дистанцию князь. — Этот Джорджоне ве- хиколепен. Какая цельность, какая глубина пропорций! А выразительность и гармония контуров...
— Равно как и мягкая прозрачность светотени, — живо подхватила незнакомка. — А теплота и :вежесть цветовых пятен...
Голос у неё был низкий и мелодичный. От таких рот и кружатся мужские головы.
— М-м-м, прошу извинить меня, что начал разговор инкогнито, — продолжил наступление князь. — Честь имею представиться...
— Да полноте, Ваше Высочество, — учтиво присела незнакомка. — Кто в Монако не знает князя Альберта? Кейс, — улыбнулась она и протянула изящную руку в тонкой перчатке.—Хелли. Кейс Хелли. Мисс Кейс Хелли.
Перчатка была снежно-белой, без единой складочки. И благоухала, как майский сад.
— Очень, очень приятно, — взял эту божественную руку князь, трепетно приложился губами. Кровь начинала беспокоиться и бродить в жилах. — Рад видеть в этом омуте азарта натуру столь артис-' тичную... Любезнейшая мисс Хелли, мне кажется, игра вам скучна? Или я глубоко не прав?
Вздохнул, улыбнулся и заглянул ей в глаза. Бездонные, похожие на омуты. И поразился их редкому, ис- синя-изумрудному цвету. Цвету вздыбленной морской волны...
— И правы и не правы, дорогой князь, — рассмеялась мисс Хелли. Зубки у неё были жемчужные. — Эти игры. Ваше Высочество, не для меня, ставки не те. Деньги — это всего лишь деньги, а их в избытке оставил мне, — она вдруг всхлипнула, — мой покойный отец. То ли было во дни прошедших эпох... Лее, Цезарь, моритури те салютант/' Вот это игры, вот это ставки! О, — посмотрела она на часы, — прошу прощения, князь, мне пора. Режим...
I Ave Caesar, morituri te sabtant — «Здравствуй, Цезарь, идущие па смерть приветствуют- тебя». Подобным образом римского императора приветствовали гладиаторы, отправляющиеся на арену.
В её глазах (О! Ему не почудилось!..) мелькнуло ожаление, алые губы дрогнули в улыбке – очень, чень многообещающей. Чувствовалось, что уходить й не хотелось.
— Позволено ли мне будет хотя бы проводить ас? — огорчился князь. — Мы могли бы поговорить ' Джорджоне. И ещё о Тициане, его лучшем ученике.
— Не в этот раз, князь, не в этот раз, — учтиво \ахлонила голову мисс Хелли. — И потом, идти мне овеем недалеко, я остановилась в отеле *Де Пари taмер тридцать третий. Благодарю вас, Ваше Свет- ейшее Высочество, ещё раз прошу меня гавинить.