Однако крепкому бородатому человеку, стоивше­му на пирсе, явно было не до романтики. Довольно долго он хмуро смотрел на чаек, на волну, на солнце, медленно тонувшее в море. Потом невесело хмыкнул, поправил запонку с бриллиантом и медленно двинул­ся вдоль берега. Сильные ноги, обутые в шевро, сту­пали уверенно и свободно, щегольская, тонкой рабо­ты трость ставила на песке точки. Не спеша чело­век миновал порт, снова глянул па море и припялся подыматься в гору — но не по дороге, он предпочёл ей тропу, проложенную в зарослях гаригиЗдесь пахло уже по-другому — дроком, можжевельпшом, разогретой скалой, но тоже так волнующе, что го­лова могла закружиться... Могла. При других обсто­ятельствах.

Чему прикажете радоваться?.. Во-первых, по ха­латности служителя издохла белая мурена в Океа-

> Кустарник, произрастающий на склона*.

нариуме, во-вторых, развод с женой, а в-третьих, эта гадостная история в Казино. Некрасивая, хуже не придумаешь, отдающая вовсе не романтичным пиратством.

Не далее как третьего дня один русский ушёл из Казино буквально без штанов. Ничего вроде особенно­го, сколько их таких проигрывается в пух и прах, и русских, и французов, и англичан. Да только этот русский был морской офицер и просадил ни много ни мало — корабельную кассу. И вместо того чтобы пустить себе пулю в лоб, вывел свою посудину на рейд и направил орудия на Казино. А посудина, чёрт по­бери, была очень даже нешуточная — крейсер како­го-то там ранга «Аврора*... Так что пришлось де­нежки вернуть. Взлетать на небо, пусть даже и пря­миком в рай, как-то совершенно не тянет...

Человек усмехнулся. Вот уже седьмой десяток на носу, а хочется жить, жить, жить. И жить хорошо...

Так, занятый невесёлыми мыслями, бородач одо­лел склон, прошёл бульвара», где секретнича-ш над головой пальмы, и оказа.1ся у здания, украшенного нарядными башенками. Здесь, несмотря на светлое ещё время, ярко горели огни. С рёвом подъезжали ма­шины, нервно, в каком-то странном исступлении спешили возбуждённые люди. Их влекли к себе мас- сивные двери, возле которых стояли плечистые швейцары.

«Надеюсь, сегодня русских пиратов с пушками больше не будет. — Мужчина вздохнул, подождал, по­ка перед ним распахнут двери, и с достоинством во­шёл внутрь, ступая по сахарно -белому мрамору. — Ну, что тут у нас?*

При его появлении в вестибюле мгновенно во­царилась тишина. Смолкли все разговоры, дамы с улыбками приосанились, кавалеры сделались ниже ростом, лакеи встали навытяжку, кое-кто опустил глаза.

— Князь, князь Альберт, Его Светлейшее Высоче­ство... — поползло по Казино.

Да, вошедший был действительно князем и пра­вителем этих мест. Он происходил из рода Грималь­ди, одного из самых древних в Европе. Гагубая кровь удачно сочеталась в нём с трезвым взглядом на .мир: княть Альберт учредил конституцию, поддерживал науку, построил Океанографический музей. И не бы­ло бы у него в жизни печалей, если бы не этот рус­ский, не мурена да не бывшая жена...

..Войдя в Казино, князь огляделся, отдал лакею шляпу и трость и со скучающим видом, стараясь привлекать к себе поменьше внимания, направился в игорный зал. Там всё было как всегда. Роскошь, позо­лота, изысканные картины по стенам. И ощутимо плотная, отзывающаяся в каждой клетке аура не­удержимого азарта. Бешено вращались жернова ру­летки, груды разменных фишек притягивали взор, шарик скакал по лункам, натягивая нервы играющих.

— Делайте ваши ставки, дамы и господа, — ма­нили крупье.

В европейском воздухе витали флюиды близкой войны, и люди играет так, словно ожидали на­завтра Страшного суда. Плевать, после нас хоть потоп!..

И вдруг среди этого разгула алчности, азарта, желания обмануть судьбу князь увидел Её..,