Я слышала своё дыхание, когда Доминик очень медленно проникал в меня. Он хотел оторваться от меня, но я сильнее прижалась к нему.

Я чувствовала, как слезинка скатилась по моему виску, но не отпускала его.

Что происходит?

В моей голове появился голос отца и всё то, что он говорил мне о сексе. Как именно я буду мучаться каждый раз, как меня будут брать против моей воли, как я буду кричать и просить остановиться. Он заполнял мою голову.

– Аврора?

– Мне хорошо, – прошептала я, обманывая Доминика.

Я чувствовала, как будто меня разрывало на части. Грудь болела от недостатка воздуха и всё, что я хотела это сжать ноги, чтобы ощущение проникновения исчезло.

Доминик нежно коснулся моей щеки, продолжая целовать меня, и я отвечала ему.

Я пыталась прогнать отца из головы и отпустить всё, что со мной происходило ранее.

Доминик никогда не причинит мне боли. Он заботится обо мне. Переживает о моём состоянии. Ему не всё равно.

Если он увидит, что я плачу, он остановится.

Я умоляла его сделать это быстрее и не хотела портить момент.

Почему я должна была всё испортить?

Почему я не могла быть нормальной? Почему боль всегда шла за мной следом?

Доминик хотел поднять голову, но я потянула его вниз, чтобы он поцеловал мою шею. Его толчки были аккуратными и медленными, но каждый раз они задевали что-то внутри меня, заставляя сжаться от боли.

Губы Доминика прошлись по моей раскалённой коже, мягко посасывая её, и это заставило меня отвлечься. Я старалась чувствовать что-то одно: насколько осторожно он двигался внутри меня или как хотел убедиться, что со мной всё было хорошо.

Он больше никогда не захочет быть со мной. Я была бесполезна даже в постели.

Что если отец всегда был прав? Я не способна даже угодить мужчине.

Слёзы катились по моим щекам, пока я жмурилась. Доминик тихо застонал, и я через силу улыбнулась, пока прижимала его голову к своей шее, радуясь, что хотя бы одному из нас это нравилось.

Я сдерживала всхлип, застрявший в горле, но не могла остановить его. Он целовал мою шею и ключицы, стараясь угодить мне. Он был заботлив.

Спустя немного времени Доминик остановился, и я почувствовала, как что-то тёплое разлилось во мне. Моя рука больше не сдерживала его, и мужчина поднялся, чтобы поцеловать меня, но он остановился, как только его губы нашли мои.

– Аврора…

Я медленно открыла глаза и встретилась с ним лицом.

– Это слёзы радости, – снова солгала я.

Я постоянно лгала ему. Я не хотела, чтобы он был частью той тьмы, что окружала меня. Доминик владел светом, и я хотела, чтобы он забрал меня. Убил всё то, что было до него.

Доминик вышел из меня и из меня вырвался болезненный стон, который я была не в силах сдержать. Он настороженно смотрел на меня, когда я поджала ноги, а затем его взгляд опустился к себе.

Я пыталась дышать умеренно, но у меня не получалось.

– Зачем ты держала меня? – спросил мужчина.

Доминик нежно коснулся моих коленей и раскрыл меня для себя. Я закрыла глаза, не желая встречаться с его выражением лица.

Он злился? Был обескуражен? Или может его тошнило от того, что я испортила наш первый раз, потому что не смогла справиться со своей собственной головой?

Я была более чем готова. Я хотела его. Чувствовала, что сейчас было самое время. Я даже не думала, что всё может произойти именно так.

Тёплая кожа коснулась моего бедра, и я открыла глаза, а затем увидела, как Доминик наклонившись, прижался своим лбом к моей ноге. Спустя секунду он коснулся того же места губами и прошептал:

– Почему ты не сказала мне? Зачем ты терпела?

– Мне…

– Хватит врать, – огорченно попросил он. – Если бы тебе не было больно, никакой крови тоже бы не было.

Я присмотрелась к своим бёдрам и заметила красные размазанные пятна.

– Почему ты не сказала мне? – повторил свой вопрос он.

Я поджала губы, чувствуя новый поток слёз, подступающий к мои глазам, но, наконец, честно ответила ему:

– Я не хотела, чтобы ты останавливался.

Взгляд Доминика был потерян, когда он смотрел на меня, и мне стало стыдно за свою реакцию на него.

Всё должно было быть иначе. Я должна была наслаждаться этим. Мне всегда нравились его прикосновения. Теперь он больше не дотронется до меня?

– Глупышка, – прошептал он.

Доминик встал с кровати, и я заметила, что его член так же был испачкан в моей крови. Я вся дрожала, пока он собирал с пола свои вещи, а затем, не оборачиваясь, чтобы напоследок посмотреть на меня, пошёл на выход из комнаты.

Я была отвратительной и вечно всё портила.

Доминик вышел из комнаты, но дверь не закрыл, а затем послышались шуршания и шум воды.