– То есть Аннелиза изменяла бойфренду? Причем делала это на глазах одноклассников?

Дункан пожал плечами:

– Так говорят свидетели.

– На месте Робби Девиня я бы не на шутку разозлилась.

– В газетах написано, что ведущим детективом по этому делу был сержант Чак Харрисон.

– Не знакома с ним. – Джейн покачала головой. – Позвони Тэнку, сообщи эту информацию ему – пусть наведет справки. И заодно выясни, удалось ли установить, где, в каком архиве находятся старые дела.

– Тут написано, что Мими и Ахмед Хендрикс, родители Дэррила, заявили об исчезновении сына в воскресенье, то есть задолго до того, как во вторник начались занятия в школе. Судя по всему, в последний раз его видели на той же вечеринке, где была и Дженсен. Его желто-белый микроавтобус «Фольксваген» также исчез. В те времена Хендриксы владели продовольственным магазином и небольшим бистро под названием «Кейп вайндз».

Джейн резко повернулась к напарнику:

– Так это они?! Я хорошо знаю это место. Бистро существует до сих пор. С самого начала оно стало популярным благодаря оригинальным блюдам, изготовленным по рецептам капских малайцев [21] . Мой отец часто брал там еду навынос, а мама ездит туда и сейчас. Благодаря папе мы обе полюбили капский боботи и самусы.

– Самосы, – поправил Дункан.

Джейн притормозила напротив нужного дома.

– Самусы, – возразила она. – Они иначе готовятся и гораздо вкуснее. Не могу поверить, что это их сын!.. Свяжись с Юсрой, расскажи ей об этом, если она до сих пор не знает. Эти сведения помогут ей выяснить контактные данные Хендриксов.

Паркуясь возле тротуара, Джейн мысленно завязала узелок на память – не забыть спросить у матери, что та помнит об исчезновении сына Хендриксов. Тогда ей было около семнадцати, она может знать какие-то детали.

Тут Джейн вспомнила, что мать звонила ей уже несколько раз и по-прежнему не дождалась ответа, но эта мысль промелькнула и исчезла.

Некоторое время Джейн разглядывала дом на Линден-стрит, пытаясь представить, что сказать родителям, которые потеряли ребенка почти пятьдесят лет назад.

– Так ты сказал, в газетах о беременности Аннелизы не упоминалось… – напомнила она негромко.

– Нет. Об этом ни слова.

Дункан тоже смотрел на ветхий, обшарпанный домишко, который словно завяз в потоке времени. Он стоял в самом конце тупиковой улицы, словно в преддверии ада (как и живущая в нем семья), и совершенно не изменился за пятьдесят лет, пока соседние дома росли, взрослели и преображались. Только сейчас, при виде этих старых стен, с которых отшелушилась почти вся краска, Джейн начала понимать, какой глубокой может быть рана в душе тех, чьи близкие и любимые люди внезапно исчезли, как долго эта рана может болеть и как долго можно ждать того, кто уже никогда не вернется.

– Ну, давай покончим с этим поскорее, – сказала она и потянулась к ручке дверцы. – Семья и так слишком долго жила в неведении. Мы не можем вернуть ей надежду, но можем дать покой.

Пока его внуки играли и возились на лужайке перед домом, Боб в компании своего сына Трева и невестки Хейзл пробовал вино. Сегодня винодел приготовил для дегустации пино гри с ненавязчивым травянистым привкусом, которое Хейзл планировала включить в меню бистро в этом сезоне. Сейчас она делала из бокала крошечные глотки и помечала что-то в блокноте. В отличие от нее, Трев был словно загипнотизирован объяснениями винодела, касающимися особенностей процессов ферментации и выдержки, – он даже рот слегка приоткрыл. И только Боб думал о чем-то своем, рассеянно гладя на океан за окном.

– Ну, Боб, что скажешь? – спросила Хейзл.

– Я… э-э-э… – Боб не сразу вернулся к действительности. – Нормально, я думаю. Даже хорошо. Напомни, какой был номер образца?

Хейзл окинула его недоуменным взглядом.

– Это не важно. Важно, что он станет прекрасным добавлением к нашей карте вин.

И она сделала еще одну пометку в блокноте. Боб почувствовал ее неодобрение, но смолчал. Сейчас ему отчаянно хотелось достать свой мобильный и пролистать соцсети в поисках последних новостей о найденных под часовней останках. Он буквально сгорал от желания увидеть в новостных лентах что-то, что могло бы усмирить его главный страх. Неужели, думал Боб, после сорока семи лет спокойной жизни «шестерка из Шорвью», как прозвали их компанию журналисты, снова окажется в фокусе внимания полиции и прессы? Ему хотелось верить, что все кончится хорошо, что старые кости, выкопанные из земли строителями, лежат там с шестидесятых, что они принадлежат кому-то другому и что тот давний кошмар так и останется надежно похоронен. Но если что-то пойдет не так и их секрет станет известен миру, с ним и его семьей будет покончено. Эта история разрушит их с Карой мечту о ферме с виноградником, поломает судьбы Трева и Хейзл, уничтожит семью дочери с мужем на материке. И даже юридической фирме, которую он создавал и в которой столько лет работал, будет нанесен серьезный репутационный ущерб.

Его мобильник засигналил, и Боб вздрогнул от неожиданности. Бросив быстрый взгляд на экран, он увидел, что звонит Рокко. «Конечно, он должен был узнать раньше всех…»

Трев бросил на отца предостерегающий взгляд. Хейзл поморщилась. Она презирала тех, кто проверяет звонки в присутствии других людей, пусть даже родственников. Невестка постоянно твердила, что это грубо и неприлично и что человек, который лезет в телефон при всех, тем самым дает окружающим понять, что звонящий для него гораздо важнее, чем эти окружающие, и что он не прочь оказаться от них подальше.

– Пап… – негромко проговорил Трев. «Убери ты эту чертову штуку подальше! – требовал его взгляд. – Ведь для этого ты и ушел в отставку. Для этого мы все и переехали сюда – чтобы жить спокойно, чтобы быть подальше от суеты, стрессов и бесконечных телефонных звонков!»

– Я… Прошу прощения, но мне действительно нужно ответить. Еще раз извините меня, ребята. Старый клиент. У него что-то важное. Я присоединюсь к вам попозже…

И Боб поспешно покинул дегустационную. На улице ему в глаза ударили лучи низкого солнца, и он, моргая, поднес аппарат к уху.